Владимир Кузьмин - Комната страха

– Постойте, вы сказали, что стрелок был мастером? – заинтересовался Петя. – Стало быть, его опознали? Поэтому господин Иконников не стал его преследовать?

– Поэтому. Найти его не составит труда, да и нашли уже. А на свободе он нас выведет на того, кто все это придумал и организовал.

– Разве не господин Ольгин придумал? – удивился Петя.

– Ну придумать мог и он. Даже скорее всего это его выдумки. Но кто-то должен быть главным при его отсутствии.

– Возможно, что мы его уже знаем! – воскликнул Андрей Иванович и умолк.

Дмитрий Сергеевич глянул на него с легким осуждением. Понятно, что абсолютно всем с нами делиться не хотели или не могли, пусть и обещали. Впрочем, в обещании про всю информацию ничего не говорилось.

– Хорошо, Андрей, – после краткого раздумья сказал Дмитрий Сергеевич. – Раз уж обмолвился, рассказывай про госпожу Волгину. Но имя организатора мы до времени нашим помощникам сообщать не станем. Прошу не обижаться.

Последние слова были адресованы нам с Петей.

– Мы не обижаемся, мы все понимаем.

– Так вот о госпоже Волгиной, – сказал Андрей Иванович. – Нужно объяснять о ком речь?

– Нет, – сказала я. – Вчера Андрей Андреевич Козловский называл имя своей случайной знакомой.

– Эта случайная знакомая – известная авантюристка, и знакомство их было не случайным. Но перед законом она всегда была чиста. Чтобы эту чистоту соблюсти и далее, пригласила вчера к себе в больничную палату следователя. К сожалению, просьбу передали не нам.

– Отчего к сожалению? – не удержался от вопроса Петя.

– Оттого, что следователь пришел в больницу официальным образом, в мундире и ни от кого не скрываясь. Так что о беседе этой известно не только нам, в этом можно не сомневаться. А о характере разговора тем людям догадаться не сложно. Рассказала же госпожа Волгина следующее. Накануне в ресторане «Славянский базар» у нее завязалось знакомство с неким господином, представившимся явно вымышленным именем. Тот с ходу сказал, что знает ее нужду в деньгах и предложил двести рублей лишь за то, чтобы она заманила некоего господина в указанное место. Цель называлась, можно сказать, благородная. Господин из ресторана виноват перед другим господином, но не имеет возможности объяснить, что вина его случайна, так как ему отказывают во встрече. Госпожа Волгина согласилась с легким сердцем.

– Но когда сама же пострадала, то поняла – все не столь невинно, как она предполагала, – включился в рассказ Михаил Аполлинарьевич. – И предпочла сама заявить в полицию. Понимала, что мы сами к ней явимся, но опередила нас.

– Похоже, она на самом деле не знала подлинного замысла, – сказал Петя. – Ведь единственной пострадавшей оказалась она сама.

– Скорее всего, так оно и есть, – согласился Андрей Иванович. – Пусть это и неважно. Но вот этот открытый ее разговор со следователем спутал нам все карты. Следующего покушения нам теперь ждать и ждать.

– Почему?

– Не так глуп тот господин, что все эти покушения здесь организовывал. Понять обязан, что раз нам стало многое известно, то он должен хотя бы на время затаиться, спрятаться в норе поглубже.

– По большому счету и вовсе пропадает смысл этой затеи, – заметил Дмитрий Сергеевич. – Раз разоблачено одно покушение, в полиции догадаются о злонамеренности второго. Третье уже теряет смысл оттого, что равно настоящему убийству становится. Потому как его в увеличительное стекло станут рассматривать и через мелкое сито просеивать.

– Да, наверное, преступники так и должны рассуждать, – согласилась я.

– Но надеяться нам на это не стоит, как бы ни хотелось расслабиться и на время отвлечься, – развел руками судебный следователь. – Жизнь человека поставлена на кон.

– Дмитрий Сергеевич! А что-нибудь стало известно об этом господине Ольгине? – поинтересовалась я.

– Странным образом до сей поры ничего! Пусть не отовсюду получены ответы на наши запросы, но возникает ощущение, что прежде он закон не преступал.

– Перед нашим законом, может быть, он и чист! – поправила я.

– Дарья Владимировна! Опять вы говорите загадками!

– Вам же известно, где Светлана Андреевна Козловская свела знакомство с художником Ольгиным?

– Известно. В Париже. Но туда так запросто не пошлешь телеграмму или письмо.

– Значит, вы меня за самоуправство не станете укорять?

– Смотря за какое! – довольно грозно воскликнул Дмитрий Сергеевич.

– Я отправила телеграмму с просьбой узнать все, что возможно, о господине с такими-то приметами и, возможно, проживавшем в Париже под той же фамилией, что и здесь.