Карл Фекен: Приключение с Виктором

— Где же шайка? — спросил он изумлённо.

— Знаешь, я ошибся: это был не он. Но он мог бы быть им.

— У тебя, наверно, не все шарики на месте, — сердито сказал мальчик. — У тебя всегда такая пышная фантазия?

— Но я действительно ищу прест…

— Начитался дрянных книжонок, ты, осёл! — Он покрутил пальцем около головы.

Вообще-то говоря, он прав, но и я начал сердиться:

— Если ты не перестанешь ругаться, я превращу твои мускулы обратно в простоквашу.

— Давай, начинай! — говорит он и протягивает мне свой бицепс, который совсем не из картона.

— Начинай ты! — отвечаю я и протягиваю ему свой бицепс, тоже не из картона. Мальчишка отходит на три шага назад, поднимает кулаки и кричит:

— При счёте три начинаем!

Мы считаем громко «раз, два, три» и бросаемся друг на друга. Я сразу же замечаю, что мой противник в боксе разбирается лучше, чем я. Не прошло и десяти секунд, как в моих глазах уже завертелись и солнце, и луна, и все звёзды, так влепил он мне два молниеносных удара. Пока я пытаюсь прийти в себя, он успевает свистнуть мне по челюсти. Тогда я обхватываю его руками и начинаю бороться. Тотчас же я замечаю, что борьбе он мог бы у меня поучиться! Он это тоже заметил.

— Боксировать! — шепчет он, задыхаясь.

— Бороться! — хриплю я и тру мой подбородок о его плечо.

Он пытался боксировать, но я мешал его рукам захватом борца.

Я заставил его стать на колени и двойным нельсоном положил на обе лопатки по всем правилам.

— Один, два, три — побеждён!

Я встал, потёр свой подбородок и задвигал челюстями, будто жевал.

— Боксировать ты можешь лучше, — сказал я честно. — Но борьбу выиграл я.

— Зато двойной крюк попал в точку, а? — спросил он, ухмыляясь и отряхивая свой костюм.

— Как ты это сделал?

Он показал мне, как попасть кулаком в грудь и, используя тот же взмах, дать молниеносный удар по правой стороне челюсти. Для этого требуется лишь повернуть руку! Но ни в коем случае нельзя ударять ребром руки — это у спортсменов запрещено. Можно также сначала попасть в подбородок, а затем уже в грудь. А знаменитые боксёры умудряются одним ударом дважды попасть в голову!

— Где ты этому научился?

— Мой брат хороший боксёр.

Зато я мог показать ему двойной нельсон!

Он стал на колени, я показал ему приём, но в этот момент кто-то схватил меня сзади и приподнял.

— Я покажу тебе, как бить моего сына! — гневно крикнула какая-то женщина и, не отпуская меня, обернулась к моему противнику: — Где ты шатаешься? Почему не идёшь домой? Мы ждём простоквашу… — Она дёрнула его и толкнула при этом бидон. Бидон упал, простокваша потекла на панель.

— Что ты наделал, болван! — закричала женщина и замахнулась на сына.

До сих пор я стоял ошеломлённый, но тут вступился.

— За что вы хотите его бить? Ведь вы же сами опрокинули бидон, а не он. И вообще родители не имеют права бить детей!

Женщина посмотрела на меня удивлённо и опустила руку.

— И ведь мы взаправду не дрались. Мы только…

— …тренировались, — дополнил мальчик, подхватил кувшин и быстро убежал. Его мать последовала за ним, качая головой и ругаясь. На мою долю тоже досталось.

Я побрёл домой мимо телефона-автомата, и тут мне ужасно захотелось познакомиться с его устройством поподробнее. Я зашёл в кабину, рассмотрел слуховую трубку, микрофон, прорезь для денег. Где же предохранительное устройство, о котором говорил дядя Вилли? Может быть, оно смонтировано снаружи? Я осмотрел кабину снаружи, но также ничего не нашёл. Тогда я опять зашёл в кабину, снял слуховую трубку и начал раздумывать о том, как преступники разбирают телефон, как они открывают большой ящик, в котором размещена вся аппаратура?

Из задумчивости меня вывел чей-то грозный голос:

— Ты что здесь делаешь?

Мужчина без пиджака стоит, широко расставив ноги, и прикрывает выход. Это, должно быть, пекарь: его брюки обсыпаны мукой. Он в туфлях.

— Я наблюдаю за тобой уже десять минут из моего окошка. Ты, наверное, хочешь здесь что-нибудь стащить, голубчик? Ну, что ж, подождём вместе прихода народного полицейского. Он уж займётся тобой!

Опять незадача! У такого мужчины мой двойной нельсон вряд ли будет иметь успех, а двойным крюком я ещё не овладел.

Объяснить, что я здесь делаю? Не поверит.