Евгений Некрасов: Блин и зеленая макака

Потом говорила Ирка Кузина, потом Князь, потом вытащили из-под дивана Ванечку и заставили рассказать, как на Птичьем рынке он выслеживал Пупка, а выследил Трохдрована.

— Мне моя личиночка помогла, — с грустью закончил второклашка. Он до сих пор не верил, что рыночные торговцы подсунули ему пластмассовый виброхвост. Думал, что личинка была настоящая, но переварилась внутри Бантика, и старшие обманывают его, чтобы не расстраивать.

Так по кусочку каждый рассказал свою часть общей истории. Только папы не могли рассказать, как спасали Синицкую. Их в тот вечер не было — ни Иркиного Ивана Сергеевича, ни старшего Блинкова. А почему не было, об этом налоговых полицейских не спрашивают. Ботаников спрашивают, но у них всегда есть ответ: у старшего Блинкова то помидор в Ботаническом саду заболеет, то гербарий неправильно засушивается.

Ну, ничего. За пап все рассказал Блинков-младший.

Настала очередь старшего лейтенанта Семенова из патрульной машины номер восемь. Героический милиционер зачем-то встал, поправил в косынке загипсованную руку и сказал:

— Я выполнил свой долг. И начал краснеть.

Такие сценки показывают в комедиях: совершил подвиг и сам не может об этом рассказать. Наверное, это было по-настоящему смешно. Но никто не смеялся. Блинков-младший некстати вспомнил, что немножечко приврал, выкладывая историю спасения Синицкой, и почувствовал, что тоже краснеет.

— Спасибо, — сказал он Семенову и своей не сломанной левой пожал не сломанную правую руку старшего лейтенанта.

— Я выполнил свой долг, — повторил милиционер.

Ручаюсь, что в этот момент все подумали одно и то же: можно рассказать о своем подвиге подробно и красиво, но лучше не скажешь.

Я ВЫПОЛНИЛ СВОЙ ДОЛГ.

И всё тут.