Евгений Некрасов: Блин и зеленая макака

А Трохдрован-Прохор не забыл таможенника, который отправил его за решетку, и держался от него в стороне. Как ни странно, фамилию «Трохдрован» Владимир Владимирович впервые услышал от Блинкова-младшего. Преступник умел оставаться незаметным.

Почему он искал работу поближе к таможенным собакам? На посторонний взгляд ответ может показаться странным: наркокурьер хотел обучить лабрадоров одной новой команде…

У собаки тончайший нюх. Ее нельзя обмануть. Она разыщет наркотики в двойном дне чемодана, в трубках багажной тележки и в поясе на теле наркокурьера.

Подкупить ее тоже нельзя. Деньги ей не нужны, а еду из чужих рук обученная собака не возьмет.

Но собака не различает, что хорошо, а что плохо. По команде «Ищи!» она разыщет наркотики и будет счастлива, что так хорошо сделала свое дело. А если обучить ее НЕ ИСКАТЬ? Проходить мимо чемодана с наркотиками, не повернув голову и не дернув носом, как будто ничего особенного там нет? Собака выполнит и эту команду и тоже будет счастлива!

Только, разумеется, команда «Не ищи!» должна быть тайной. Пускай таможенник, собачий проводник, скомандует «Ищи!». А добрый доктор Трохдрован, который балует собаку колбаской и вылечил ей лапу, порезанную осколком бутылки, подаст ей незаметный знак. Скажем, щелкнет зажигалкой. Или дунет в ультразвуковой свисток, неслышный для человеческого уха, но очень громкий для собачьего. Свисток даже лучше: можно подавать команду издалека.

Трохдрован так и сделал. И лабрадоров обучил, и стал проводить через таможню своих сообщников — наркокурьеров. Таможенники доверяли собакам и не обыскивали чемоданы преступников. Трохдрован стал незаменимым человеком для наркомафии.

А потом случилось все, о чем вы уже знаете. Если кто-то забыл, он может начать эту книжку сначала: как Нине Су подарили Зеленую Маню, как приехал из зоопарка ветеринар и как оперативная группа Блина начала свое расследование. Неделю спустя сыщик принес Владимиру Владимировичу схему преступной организации.

Отставной таможенник узнал ветеринара на фотокарточке. А Митек еще рассказал про обезьянщиков и назвал фамилию Трохдрована. Владимир Владимирович за годы службы внимательно просмотрел сотни тысяч чужих паспортов. Он помнил множество фамилий, но «Трохдрована» припомнить не смог. Зато не забыл случай с рецидивистом Шиповым, который пытался удрать за границу, второпях переделав свой паспорт на «Титова». Вот Владимир Владимирович и стал на все лады повторять «Трохдрована», меняя по буковке, и очень скоро понял, что несуществующую фамилию легко переделать из «Прохорова».

Тут Владимир Владимирович и вспомнил наркокурьера Прохора. И стал узнавать, кто принял на таможню преступника с поддельными документами. Позвонил одному знакомому, другому, но…

Но на этом интересном месте Владимира Владимировича оборвала мама.

— А почему никто чай не пьет? — сказала она высоким не своим голосом и со значением посмотрела на отставного таможенника.

— В общем, убивал меня Султан, — скомкал он свой рассказ. — Позвонил в дверь, сказал, что — принес мне кое-какие любопытные документы от… друга. Я и открыл.

«Друга» Владимир Владимирович выговорил не сразу, и Блинков-младший окончательно все понял. Он, этот «друг», работал на Синдикат! Но, видимо, его еще не задержали. Так бывает: контрразведчикам известно, кто преступник, но подтвердить это пока что нечем. Ведь никто, кроме Султана, не слышал, как «друг» отдавал ему приказ убить Владимира Владимировича. А Султан не дурак, чтобы в этом признаваться. Он твердит, что хотел немного пограбить отставного таможенника. Сам по себе. В одиночку. Потому что грабителю-одиночке в суде дадут меньший срок, чем наемному убийце наркомафии…

Мама вышла на кухню поставить чайник, и Блинков-младший проскользнул за ней.

— Мам, я понимаю, что спрашивать нельзя, — начал он и спросил: — Расследование не закончено?

По маминому лицу было не понять, о чем она думает.

— Почему? Закончено.

— А как же «друг»?

— Добро вечно борется со злом, — ответила контрразведчица. — Одно расследование закончено, другое начато, а больше тебе пока не положено знать.

Они вернулись к гостям. Синицкая барабанила свой отработанный устный рассказ: «…Меня крепко привязали к жесткому стулу морскими узлами и поставили в темный угол. Я видела в оконном стекле отражение свирепых преступников…» — и все такое. Восьмиклассники тайком перемигивались. Честно признаться, Синицкая еще не совсем избавилась от привычки Недостижимого Идеала соревноваться, когда с ней никто не соревнуется. Да и ее история успела всем поднадоесть.