Роберт Стайн - Оборотень из болот

Мартин мне никогда не нравился.

Он обращался ко мне: «Эй, малыш».

А кому, интересно, такое понравится?!

Один из оленей прилег на землю, грациозно поджав ноги. Рядом тут же пристроился второй. Они уже собирались спать.

Я вернулся в дом.

Все сидели в гостиной и смотрели какую-то передачу про акул по каналу «Открытия и живая природа». Это любимый канал моих родичей. Впрочем, это и так понятно.

Я немножечко посидел с ними и посмотрел передачу. Но потом вдруг понял, что мне как-то нехорошо. Голова разболелась — боль пульсировала в висках. И меня бил озноб.

Я сказал маме, что я себя плохо чувствую. Она встала с дивана и подошла ко мне.

— Какой-то ты красный, — встревожено проговорила она и положила мне руку на лоб. Рука у нее была прохладной, и это было приятно. — Грэди, кажется, у тебя жар.

А еще через несколько дней я впервые услышал тот самый странный и жуткий вой.

Все это время я проболел. Меня лихорадило. Температура поднялась до 39° и продержалась так целый день. Потом мне стало чуть-чуть получше. А потом температура поднялась снова.

— Это болотная лихорадка. Красный жар, — объявил я родителям еще в первый вечер. — Скоро я тронусь умом и начну чудить.

— Ты уже умом тронулся, — поддразнила меня мама. Она протянула мне стакан апельсинового сока. — На, выпей. И вообще тебе надо много пить.

— Питье все равно не спасает от красного жара, — мрачно объявил я, но сок все-таки взял. — Это неизлечимо.

Мама только поцокала языком.

Папа сидел, уткнувшись в свой научный журнал.

Он даже не поднял головы.

В ту ночь мне снились какие-то странные сны. Словно я в Вермонте. Бегу по сугробам. И кто-то гонится за мной по пятам. Там, во сне, я был уверен, что это болотный отшельник. Я бежал и бежал… И мне было холодно. Я весь дрожал. С головы до ног.

На бегу я оглянулся. Мне хотелось узнать, кто меня преследует. Но там не было никого. А потом я неожиданно оказался на болотах. Я тонул в торфянике. Вокруг бурлила вода, липкая и зеленая. Она противно причмокивала и ухала, как живая.

Меня засасывала трясина.

Как будто чьи-то мягкие руки тянули меня вниз. Вниз…

И тут меня разбудил громкий вой.

Я рывком сел на постели и, ничего не соображая со сна, уставился в окно. В окне серебрилась луна. Почти полная. И такая яркая. Она как будто горела на фоне ночного неба, отливающего густой синевой.

Снова жуткий вой.

До меня вдруг дошло, что меня буквально колотит. Я был весь мокрый. Пижамная куртка прилипла к спине.

За окном снова раздался звериный вой.

Кто это был?

И где?

На болотах?

Впечатление было такое, что этот зверь воет под самым моим окно. Так протяжно и злобно.

Я сбросил с себя одеяло и встал с кровати. Меня все еще била дрожь. А когда я поднялся, голова сразу же разболелась. Наверное, у меня была температура.

Снова раздался вой.

Я побоялся подходить к окну. Решил, что сначала схожу к папе с мамой и спрошу, слышали они этот вой или нет.

Я вышел в темный коридор и сразу же налетел на столик. Обычно я не натыкаюсь на мебель. Просто я еще не привык к нашему новому дому.

Ноги у меня замерзли, как лед. Зато голове было жарко, как будто ее жгло огнем. Я немного постоял в коридоре, потирая ушибленную коленку и дожидаясь, пока глаза не привыкнут к темноте. Потом я пошел дальше по коридору.

Спальня родителей располагалась в самом дальнем крыле дома, за кухней. Я решил срезать путь и пройти через кухню. Уже в кухне я услышал какой-то звук. Словно кто-то скребся в дверь.

Я замер на месте.

Прислушался.

Да, я не ошибся.

Кто-то царапался в дверь.

У меня по спине побежали мурашки. Я боялся вздохнуть.

Вот опять.

Тихо-тихо…

Царап-царап.

Кто-то скребся снаружи в дверь кухни.

Сердце у меня билось так, что казалось, сейчас разорвется.

А потом снова раздался вой. Все тот же злобный и жуткий вой. Очень близко. Совсем рядом с домом.

Царап-царап.

Кто это может быть? Какой-нибудь зверь?

Какой-нибудь зверь с болот, который воет на луну и ломится к нам в дом?!

Я вдруг понял, что давно уже не дышу. Я с шумом выдохнул воздух.

И снова прислушался.

Тишина.

Только удары сердца оглушительно грохотали у меня в ушах.

За спиной что-то щелкнуло и загудело. Я даже подпрыгнул с испугу. Но это был всего-навсего холодильник. Я схватился обеими руками за край стола. У меня вдруг вспотели ладони. Они были влажными и холодными, как лед.

Я прислушался.

Царап-царап.