Роберт Стайн: Глубокая беда

— Ищи ветра в поле! Акула! Что ты выдумываешь? Ничего с нами не случится.

— Ты уверен? — спрашивает Шина, натягивая маску.

— Смеёшься? Конечно, уверен.

День тихий, солнечный. На море — штиль. Что может произойти?

И мы с Шиной поплыли. Вода под солнечными бликами так и переливается. Одно удовольствие посмотреть на всякую морскую мелюзгу.

Только вот увидели мы совсем иное. О чём даже не помышляли.

Я силой окунул голову Шины под воду. А когда она, отплевалась и задыхаясь, вынырнула, завопил во всю глотку:

— Акула!

Шина стукнула меня кулаком по голове — бац!

— Не смей так шутить, Билли, — возмутилась она, но я заметил, как она беспокойно оглянулась.

На горизонте никаких признаков акульего плавника, лишь лимонно-жёлтые рыбки, сбившиеся в стайку, поблёскивают в воде как крошечные солнышки.

Я медленно поплыл за ними к коралловому рифу.

Что за красота! Коралловый риф с бесконечно снующими вдоль его розового овала золотистыми рыбками смотрится так здорово! Солнечные лучи проникают глубоко в воду. Риф как волшебный замок из песка.

Из щели выполз краб. Заметив меня, тут же юркнул обратно в щель и исчез.

На поверхности воды, где распластался планктон (в точности такой, как в склянках доктора Д.), внезапно показалась жёлтая рыба. Раскрыв пасть, она с жадностью стала заглатывать невидимый корм. Совсем как мои золотые рыбки.

Я высунул голову из-под воды и вытолкнул трубку.

— Шина! — позвал я сестру. — Ты посмотри.

Ни ответа, ни привета.

— Шина!

На другом конце рифа я услышал всплеск. Потом ещё.

Ласты Шины ритмично колотили по воде, так и мелькали. Я поплыл за ней. Голова её была под водой, она дышала через трубку. Очевидно, за чем-то наблюдала.

— Шина! — позвал я снова.

Но она меня не слышала. Правда, она не услышала бы меня, будь я даже рядом с её локтём. Такая уж она, Шина. Когда она, к примеру, делает домашние задания, то ничего вокруг не слышит и не видит, вся с головой уходит в работу. Не мудрено, что у неё одни пятёрки. Мама с папой ею не нахвалятся.

Я вздохнул и поплыл. Надо догнать её. Она плывёт в открытое море.

Что она там высматривает? Облако в воде? Сквозь маску я попытался разглядеть то, что так увлекло мою сестру. Ух ты! Это не облако. Я такого отродясь не видывал.

Я выпустил струйку воды через трубку и скосил глаза. Эта штука заметно приблизилась. Розовая, вся будто резиновая. Ну, прямо пузырь, который выдувают из жвачки.

Сестра плыла прямо на эту розовую массу. Неужели она её не видит?

И вот масса начинает растягиваться, растягиваться. И теперь она уже движется на Шину. Этот розовый парашют продолжает расти и вытягиваться… Он уже больше Шины.

Да что же это такое, не могу я понять. Шина, да оглянись ты! Неужели она не видит её? Неужели она не видит, как это растягивается, растёт и плывёт прямо на неё?

«Шина! Поворачивай! Поворачивай!»

Я хотел крикнуть, но как крикнешь под водой? Я колотил руками и ногами по воде. Крутился, гнал волну. Всё впустую.

«Шина, сматывайся от этой твари! Скорее».

А она знай плывёт и плывёт навстречу этому розовому пузырю.

Смотрю я на неё и бессилен чем-то помочь. А это розовое облако раскрывается, словно огромная раковина моллюска… шире… шире… и, поймав Шину как в ловушку, захлопывается.

На миг я просто оцепенел. А потом выскочил на поверхность и поплыл туда.

Я нёсся к этому розовому пузырю, а он весь пульсировал и извивался, не выпуская мою сестру.

Да что же это такое? Что это за чудище?

Я подплыл совсем близко и тут наконец сообразил. Передо мной была самая что ни на есть медуза! Но какая! Она была прозрачная, я видел её насквозь. Белёсая прозрачная масса с красными прожилками. Вот почему издали она казалась розовой. А внутри неё — Шина.

Бедняжка Шина! Она кричала, колотила ногами и руками по розовому желе. Даже сквозь маску были видны её расширенные от ужаса глаза.

А эта гадость окутала её с головы до ног точно одеяло из слизи.

Воздуха в лёгких у неё оставалось немного. Я это понимал. Надо что-то предпринять. Но что?

Лицо Шины исказилось от страха.

Надо во что бы то ни стало раскрыть этот вязкий мешок. Я подплыл к дёргающемуся пузырю и попробовал ухватиться за него. Куда там! Руки скользнули по медузе и ни за что не ухватились. Я потянул медузу за бок. Бесполезно. Тело медузы протекало сквозь пальцы, словно я пытался сжать фруктовое желе. Руки только ощутили что-то липкое и слизистое.