Александр Кулешов - Как же быть?

Лори внимательно слушал Шора. Однако вся эта история показалась ему фантастической. Предположим, шины «маккензи» и не самые лучшие, но это ещё не значит, что должны происходить какие-то происшествия. Они, конечно, нередки на автогонках, но и необязательны, в конце концов. А уж такой опытный гонщик, как Лоутон, сумеет в случае чего сделать что надо. Так что, скорей всего, просто шор хочет использовать это дело для обычной агитации «правдолюбцев».

Он молча слушал, как возмущался Роберт:

— Вот подлецы! лишь бы товар свой сбыть! Готовы человеком пожертвовать, а то и полсотней. Небось на каждой голове по миллиону на своих шинах заработают! Да разве только «Маккензи»? Все они такие… — И он сделал неопределённый жест рукой.

— Я бы их… — мрачно сказал Марк и с силой ударил могучим кулаком в ладонь другой руки.

«Всё это ерунда, — думал Лори. Единственное, что поразило его, это отказ Шора от диктофона. — Вот дурак, небось Лем уж сумел бы воспользоваться таким репортажем. Уж он бы всё выжал из этого уникального интервью. Но и Шор опытный. Наверное, даже опытнее и ловчее Лема, а выключил микрофон. Почему? Может, для него есть что-то поважнее сенсационного репортажа. Что?»

Как-то Лори рассказали такую историю.

Работал в «Правдивых вестях» комментатор Гуларт. По общему свидетельству, это был один из сильнейших радио— и телекомментаторов страны. Он был остроумен, находчив, очень образован, знал четыре языка. Окончив экономический факультет, он тем не менее опубликовал два романа и книгу стихов. Он был одним из старейших работников «Правдивых вестей», пришедшим туда ещё при первом хозяине — чудаковатом миллионере. Он многим отличался от других сотрудников радиостанции. Хотя бы тем, что имел особняк, виллу в горах, два автомобиля, а в банке у него наверняка лежало больше денег, чем У всех его коллег, вместе взятых. Он не одобрял коммунистов, «левых», но и не любил «правых». Он просто был честный человек, старавшийся держаться подальше от политики. И, разоблачая в своих блестящих фельетонах жуликов и преступников, комментируя городские события, спектакли кинопремьеры, выставки, он считал, что в политику не вмешивается.

Но однажды политика постучалась к нему в дверь.

Началось всё с совершенного пустяка. В городском театре состоялась премьера какой-то оперетки. Оперетка была ерундовой, о ней не стоило бы и говорить, но внимание она привлекла большое. Дело в том, что в главной роли выступала не просто бездарная, а, как написал позже в своём фельетоне Гуларт, «воинствующе бездарная» певичка. Директор театра, хотя её рекомендовали влиятельные лица, посидев на репетиции двадцать минут, сбежал, заткнув уши. На него стали нажимать, но он понимал: выпусти певичку на сцену, и с репутацией театра будет навсегда покончено.

Тогда покровитель певички, самый богатый и могущественный человек в городе, просто купил театр со всеми потрохами, выгнал директора и режиссёра и приказал отдать главную роль своей протеже. Запротестовал автор оперетты, но когда он увидел чек, предложенный ему за исключительные права на его произведение, он перестал возражать.

Запротестовали актёры. Их вышвырнули на улицу, набрали новую труппу — слава богу, безработных служителей муз в стране было более чех достаточно.

Премьера состоялась и, хотя основными зрителями были приглашённые миллионером друзья, окончилась полным провалом.

Присутствовавший на спектакле Гуларт, вернувшись домой, написал один из самых своих ядовитых и блестящих фельетонов, который передали в эфир «Правдивые вести», а на следующий день перепечатали семьдесят пять газет.

Певичке пришлось уехать из города, а её покровитель поклялся, что рассчитается с журналистом.

Он был достаточно опытен и умён, чтобы не идти напролом. Будучи слишком известной фигурой, Гуларт представлял собой немалую силу. Однако деньги, особенно когда их много, были ещё сильней. Сначала начало сокращаться число газет, печатавших Гуларта. Под разными предлогами они отказывались перепечатывать его материалы. Вернув неустойку, прекратили печатать, его книги два издательства. На предыдущие книги, хоть и вышли они давно, вдруг появились разгромные отзывы.

Гуларт недоумевал. Разобравшись, в чём дело, начал бороться. Собрав огромный материал о разных не очень чистых делах «первого человека в городе», он выступил по радио с серией комментариев.

Это стало началом конца. Адвокаты миллионера, обвинив Гуларта в клевете и искажении фактов, привлекли его к ответственности. Началась судебная тяжба. Свидетели Гуларта один за другим уезжали из города, отказывались от своих показаний, прятались. Судьи вели дело явно пристрастно. Денег не хватало.