Александр Кулешов: Как же быть?

Зато вот в этой длинной, бесшумной, изумрудного цвета пронёсшейся словно сон, Лори с удовольствием бы оказался. Уж наверняка восседавшего в ней толстяка не заботили денежные вопросы. Или эта гоночная, где сидели красивый парень и такая красивая девушка, что у Лори даже дух захватило.

Тогда он видел только машины и их пассажиров.

Теперь-то он понимал, что вся жизнь — это такая же вот широкая, серая, убегавшая в неизвестную даль дорога, по которой мчатся без конца возможности — роскошные, ослепительные и скудные, жалкие. И что главное — оказаться не в древней колымаге, которая, того и гляди, развалится, а оседлать красивую блестящую птицу, которая быстро помчит тебя к успеху и богатству. Важно вскочить ей на спину. Потому что если идти пешком по этой бесконечной серой ленте шоссе, то можно прошагать всю жизнь, так никуда и не добравшись. Нет, надо вскочить именно в роскошную машину. Но машин так много, что нетрудно оказаться и под колёсами.

Только бы не упасть, только бы правильно рассчитать прыжок! Впрочем, всё это он понимает сейчас, вот здесь, у окна своей комнаты, умудрённый опытом, знающий себе цену восемнадцатилетний мужчина.

А тогда, шестнадцатилетний мальчишка, он видел только проносившиеся мимо машины и мечтал. Промечтал он так почти до вечера — никто не хотел его подбирать. Лори совсем уже приуныл, даже опустил руку с оттопыренным пальцем: она затекла. Вот тогда-то и остановился перед ним огромный белый, как океанский лайнер, грузовик-холодильник, и из кабины высунулся шофёр.

— Залезай! — сказал он без лишних слов.

Лори торопливо забрался в кабину величиной с дом, где были койки для отдыха, стол для еды и где за столом сидели двое парней. Машина помчалась дальше, а парни, пившие молоко, пригласили Лори разделить их трапезу. Один был явно запасной шофёр, о чём свидетельствовала форменная фуражка. Второй показался Лори странным; он был худой (более худой, чем Лори), с глубоко посаженными горящими глазами под нависшей массой чёрных спутанных волос.

«Уж не сумасшедший ли?» — подумал Лори, опасливо покосившись на парня.

Но тот налил в бумажный стакан молока и протянул Лори. Лори взял стакан, молча кивнул в знак благодарности.

Знакомство состоялось.

Теперь Арк — таково было имя странного парня — был соседом Лори по комнате.

Ещё тогда, в машине, он рассказал Лори свою, полную приключений, историю. У него была необычайная жизнь (если, конечно, не врал!). Говорил он тоже как-то необычно, будто телеграфировал.

— Родился в Италии. Отец — граф. Мать — графиня. Учился у католиков. Отец разорился. Мать пропала. Отец застрелился. Дядя выписал к себе. Дядя умер. Остался один. Все несчастья от неверия. Работал в церкви. Пропали церковные деньги. Арестовали. Бежал…

И так далее в том же духе. Выяснилось, что Арк долго скитался по городам и весям. Был матросом на речном пароходике, мойщиком посуды, сезонником, боем в отеле. Дважды его забирали за бродяжничество. Год сидел, другой раз бежал. И всё это время возил с собой Библию и упрямо, яростно верил, что в глубине души все люди хорошие, что ему не повезло и что вообще это бог наказует его за грехи.

Вся жизнь Арка служила вроде бы доказательством тому, что нет на земле справедливости, нет на небе высших сил, наказующих за зло и воздающих за добрые дела. Но ещё сильнее, чем очевидность, было упрямство Арка.

То, чему научили его отцы иезуиты в католическом колледже, казалось, было давно опровергнуто его опытом, развеялось дымом на каменистых жизненных дорогах. Лопнули мыльными пузырями непреложные истины, миражем растаяли святые заповеди.

Но чем больше испытаний выпадало на долю Арка, тем больше росло его упрямство. Да, словно говорил он себе, всё ложь, всё обман, а я вот верю — есть бог и придёт час, он оценит мою веру. Не могут быть люди теми чудовищами, какими встречаются они на моём пути, иначе мир давно сгорел бы в геенне огненной. Люди — хорошие. Просто так всё складывается, что им не везёт. Тот факт, что в мире, в котором он жил, восьмидесяти процентам людей восемьдесят процентов времени «не везёт», Арк игнорировал. Ничего, есть бог, и он ещё скажет своё слово…

Они прибыли в Сто первый город страны и после долгих мытарств устроились работать: Лори — разносчиком газет в «Утреннюю почту», Арк — в типографию еженедельного религиозного листка «С нами бог».

Работой Лори был доволен. Конечно, получал он мало, но зато, набив сумку свежепахнущими типографской краской экземплярами, мог проникнуть и в спортзал на интересный боксёрский матч, и пробежать по кафе, перехватив потом на кухне у какого-нибудь сердобольного повара кусок пирога…