Джим Томпсон - Убийство

— Не беспокойтесь, — сказал я, — никуда мы не поедем. Лично я никуда не собираюсь, просто решил поделиться с вами новостью.

Я сидел с набитым ртом, жевал и разглядывал обеих. Лицо у Миры краснело все сильнее и сильнее, пока, в конце концов, она не выскочила из-за стола и не убежала к себе.

Я рассмеялся. Не скажу, что мне было так уж весело, но я заставил себя рассмеяться. Гретхен наконец решилась на меня взглянуть.

— Почему ты не отстанешь от нее? — спросила она, и я не услышал в ее голосе обычных жалобных интонаций. — Разве тебе мало того, как ты ее запугал? Ты добиваешься, чтобы она ползала вокруг тебя, как побитая собака? Неужели ты не остановишься, пока не увидишь, как несчастна...

— Гм, — ответил я, — добиваться этого у меня и в мыслях не было, уверяю тебя.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я пожал плечами. Выждав еще несколько минут, она тоже встала из-за стола и вышла, направившись к Мире.

Я доел, кусочком хлеба подобрал то, что оставалось на тарелке. Потом поковырялся зубочисткой во рту, а после этого приготовил себе большой кусок жевательного табака. Бросив взгляд на часы, я обнаружил, что уже без двух минут час, и стал ждать, пока стрелки не покажут час ровно. Тогда я взял с вешалки шляпу и отправился обратно в город.

Я всегда вел себя именно так. Наверное, можно было решить, что по-другому я просто не умею, но на самом деле причина была иной. Я предпочитал придерживаться одной линии поведения, которая уже вошла у меня в привычку. Правильной она была или нет, но я сам ее выбрал, и поэтому мне она казалась верной.

Я запугал их? Наоборот, я пытался придать им смелости! Пытался вложить в них какую-то гордость, чтобы они могли жить с высоко поднятой головой. Я сумел добиться кое-чего на пустом месте, только с помощью рук и собственной головы. И ни перед кем не гнул спину. Я никому не позволял меня запугать, а уж, поверьте, старались многие. Так почему же эти Гретхен и Мира и наполовину не были такими, как я?

Я вернулся в кабинет. Выплюнул жвачку и налил себе хорошую порцию виски. Потом посмеялся над собой и задумался. Ну что, Питер Павловский, чем ты можешь похвастаться? Женой? Это Гретхен-то жена? Или дочерью? Эта шлюха с овечьим взглядом — твоя дочь? Что у тебя есть, кроме тех зданий, которые ты построил? Если не считать этих зданий, потому что и они тоже уже не твои. Ты до последнего за них держался, но...

Я налил себе еще. И снова попытался рассмеяться, до того мне показалось смешным все, что со мной случилось, но рассмеяться мне не удалось. Я потерял все, что у меня было, все, что заполняло пустоту, — и павильон, и гостиницы, и рестораны, и коттеджи.

Не то что смеяться — я даже думать об этом не мог.

Тогда я достал из стола револьвер, осмотрел его и положил обратно.

Я подумал, что это она во всем виновата, или он, или они оба, — какая разница, тут дело не в словах. Это была скверная шутка, поэтому у меня не оставалось другого выхода.

Около половины десятого в мой кабинет заглянул Бобби Эштон. Я выпил немного, поэтому мне стало неприятно, когда я увидел его на пороге. Но выгонять его я не стал, а только буркнул: «Как дела, Бобби?» — тогда он сел и улыбнулся.

Я был уверен, что сегодня вечером у него свидание с Мирой, и спросил его об этом.

— Было. Даже еще и есть. Я просто решил заглянуть к вам на минутку.

— Зачем? Собираешься попросить у меня разрешения с ней встречаться?

— Нет. Я собирался спросить о другом. Вы слышали, что миссис Девор умерла?

Я привстал со стула:

— Слышал. Ральф позвонил и сказал мне. Ну и что?

— Может, и ничего. Но, с другой стороны...

Он достал из кармана продолговатый белый конверт и положил его на стол. Потом встал и как-то странно улыбнулся.

— Я хочу, чтобы вы это прочитали. В случае необходимости, если придется защищать невиновного, я хочу, чтобы вы этим воспользовались.

— Чтобы я воспользовался? А что там такое?

Он улыбнулся еще шире, потом слегка покачал головой и вышел, прежде чем я успел сказать хоть слово.

Я вскрыл конверт и начал читать.

Это оказалось признание в убийстве Луаны Девор, написанное его собственной рукой. Там говорилось о том, как он думал, что у Ральфа спрятана большая сумма денег и что в тот момент он сам нуждался в деньгах. А дальше он описывал, как именно он все совершил.

Лицо он повязал носовым платком, а кроме того, не произнес ни слова, чтобы она не могла узнать его по голосу. Он прокрался на второй этаж. Убивать он не собирался, разве что толкнуть ее или ударить, чтобы забрать деньги. И красть их он на самом деле тоже не хотел, потому что намеревался анонимно отослать их обратно в ближайшее же время. Но с самого начала все пошло не так, как он рассчитывал.