Дей Кин - Моя плоть сладка

– Я следил за вами. – Голос Хайса звучал удивительно спокойно. – Я тоже следил за вами, мистер Коннорс. Именно я был тем мужчиной, которого вы приняли за Дона. И сделал я это потому, что был более или менее уверен, что его здесь нет. Но, вместе с тем, такое могло случиться.

– Вы знали, что я убила Макмиллана? – удивилась Селеста. – И почему вы ничего не сказали, Джон?

Хайс покачал головой.

– Нет, Селеста, я не был полностью в этом уверен и узнал точно только сейчас. Я только спрашивал себя, почему телефонный звонок человека, с которым у Элеаны было приключение в Мексике, но вам совершенно незнакомого, до такой степени вас взбудоражил. Но когда я увидел Коннорса, входящего в отель, и вас у цветочника, я обругал себя дураком и ревнивцем и вернулся сюда, чтобы отвезти Элеану в Блу-Монд.

– Я взяла розы с собой в комнату, – объяснила Селеста. – Я глубоко сожалею, что так получилось с Маком. Я скорблю обо всем, что натворила. Я доставила столько неприятностей и разбила вам сердце.

Коннорс внимательно наблюдал за лицом Селесты. Она была нормальна в обычном смысле этого слова, но годы – годы тоски и физического отрешения – нарушили устойчивость ее моральных принципов и побудили к эмоциональным неконтролируемым действиям.

– Но почему ты пыталась убить Эда? – спросила Элеана.

– Потому что он знал, – заявила Селеста. – О! Может быть, не точно. Может, сначала это была просто рассказанная им история, но он узнал. И я убеждена, что мистер Коннорс догадался, когда в то утро Джон пришел ко мне в коттедж и сказал, что мистер Коннорс ищет Дона, что он, Джон, показал мистеру Коннорсу письмо, написанное Доном, то самое письмо, на подделку которого мне пришлось затратить столько времени. – Селеста на минуту замолчала, потом продолжила: – Я устроила вам ловушку, мистер Коннорс, когда вы приехали вместе с Элеаной ко мне. О, небольшую ловушку. Я испачкала губной помадой одну сигарету и оставила ее горящей в пепельнице. И это сработало. Когда я караулила после полудня, то увидела, как вы дважды проехали мимо коттеджа, и поняла, что ночью вы придете туда. – Она нехотя улыбнулась. – Я хорошо разыграла комедию, не находите?

– Да, вы отлично разыграли комедию, – согласился Коннорс.

Теперь слово взяла Элеана.

– Ты пыталась убить Эда, чтобы скрыть прошлое и чтобы я могла выйти замуж за Лаутенбаха и его большие деньги?

– Нет, – покачала головой Селеста, – деньги в мои расчеты не входили. Меня желали многие мужчины. Многие из них были богатыми, а один почти такой же богатый, как Аллан Лаутенбах.

– Тут ее голос стал жестким, как и взгляд. – Но за исключением двух раз, когда я не могла поступить иначе, после этого единственного в своем роде трагического вечера, я всегда телом и душой была верна памяти твоего отца, Элеана. Что же касается Аллана Лаутенбаха, то вспомни – ты сама решила выйти за него замуж. Ты сама решила отправиться в Мексику, чтобы найти там своего отца и потребовать у него наше свидетельство о браке. – Селеста истерично засмеялась. – Я пыталась остановить тебя, ты помнишь? Я умоляла тебя не ездить туда!

Элеана не опускала глаз с потолка.

– Зная Сезара, я чувствовала, что это обязательно произойдет, – продолжала Селеста. – Он забрал у меня все деньги, которые я накопила. Это стоило мне сто долларов в месяц – за те пятьдесят, которые он присылал для Элеаны. За присланные твоему дяде пять тысяч долларов он содрал с меня десять тысяч.

– Селеста протянула руки к дочери. – Вот куда ушли деньги твоего отца, которые он добыл в Калифорнии, и те деньги, которые я заработала пением, продажей косметики и белья, работая прислугой. Я, Селеста, которая была первой наездницей в цирке! Я очутилась в западне, и у меня не было оттуда выхода.

– Она вспоминала единственную радость в жизни: свое былое цирковое великолепие, черпая в этом утешение. – Я была хорошей наездницей, не так ли, Джон?

Хайс взял ее за руки.

– Да, на лошади ты была великолепна.

Улыбка Селесты угасла.

– Я больше никогда не садилась на лошадь. – Это не прозвучало как призыв к жалости, это была, скорее, констатация факта. – Мне кажется, что я умерла одновременно с твоим отцом, Элеана. Теперь от меня осталась только тень. Конечно, когда ты была ребенком, у меня существовал смысл в жизни надо было заниматься тобой. Теперь, когда ты стала взрослой я с радостью уйду. Но ты встретила Аллана Лаутенбаха, и все началось сначала.

Селеста попросила еще один стакан коньяка. Попивая его маленькими глотками, она призналась: