Нора Робертс - Коллекционер

– Ты смертельно нас перепугала.

– Добро пожаловать в команду. Как насчет того, чтобы постоять рядом? Пока я принимаю душ? Мне нужно… необходимо…

Грудь снова сдавило. Дыхание перехватило. Руки на ее горле. Сжимают, стискивают…

– Она испортила мне платье, – заплакала Лайла, не в силах остановиться. – «Прада».

– Знаю, милая.

Джули привлекла ее к себе и стала укачивать, как младенца. Лайла продолжала всхлипывать.

После душа, когда обезболивающее подействовало, Джули быстренько убедила ее лечь. Когда она проснулась, свет был приглушен, а ее голова лежала на плече Аша.

Лайла села. И боль мгновенно заставила окончательно проснуться.

– Аш.

– Здесь. Тебе нужна таблетка? Пора бы и принять.

– Да. Нет. Да. Который час? После полуночи. Твоя рука.

– Все в порядке.

Но несмотря на судороги боли, она потянулась, чтобы сделать свет поярче, посмотреть самой. Повязка шла от плеча до локтя.

– Все в порядке, – повторил он, когда она охнула.

– Не говори только, что это всего лишь царапина.

– Это не всего лишь царапина, но Джад клянется, что шьет не хуже бретонской монахини. Я принесу тебе таблетку, и поспи еще.

– Нет. Мне нужно вниз. Посмотреть… боже, ты так устал.

Она сжала его щеки. Глянула в измученные глаза.

– Мне нужно посмотреть самой. Осознать.

– О’кей.

Выбираясь из постели, она морщилась.

– Ох, выражение «переехал грузовик», похоже, чистая правда. Поверь, я не боюсь принимать болеутоляющее. Но мне нужны ясная голова и незатуманенные глаза. Потом мы оба примем по таблетке и отключимся.

– Договорились. Джули и Люк не уйдут, – сообщил он, когда они, поддерживая друг друга, плелись к двери. – Они в гостевой комнате.

– Хорошие друзья дороже бриллиантов. Я залила Джули слезами и признаюсь, что могу залить слезами и тебя, но пока что плакать не хочется.

Она помедлила на верхней площадке. Глянула вниз.

Все убрано. Части столика, на который приземлилась Джей, больше не валялись на полу. Они побили много керамики и стекла. И все было залито кровью. Его, ее, Джей. Ее по большей части успели вытереть.

– У нее был пистолет. Там был пистолет.

– Его забрали. Ты сказала им.

– Вот это я помню весьма смутно. Уотерстон держал меня за руку? Я вроде как помню, что он держал меня за руку.

– Верно.

– Но они забрали пистолет. Унесли?

– Да. Там не было патронов. Она истратила все пули.

Слушая его напряженный голос, она взяла его за руку, и они вместе стали спускаться.

– Охранники Вазина недооценили ее. Она убила двоих, забрала у одного пистолет и уехала на их машине.

– Она была вся в синяках, когда добралась сюда, и сильно ослабла, так что мне хоть в этом повезло. Я не позаботилась закрыть двери на засов, и это глупо с моей стороны.

– Мы оба потеряли всякую осторожность. Я даже не помню, включил ли сигнализацию, уходя. Она шутя проникла в дом. Добралась до тебя, а меня даже не было рядом.

– Больше этого не будет.

Она повернулась, снова сжала его лицо.

– Мы не будем мучить друг друга воспоминаниями.

Он прижался к ее лбу своим.

– Перечный спрей и «Лезермен».

– Я так и не сообразила, как включить еще и монтажную ленту. Я ослепила ее задницу… то есть попала спреем в глаза. Ей не следовало приходить сюда. Не следовало пытаться убить нас. Она могла бы ускользнуть.

– Гордость, полагаю. И это ей дорого обошлось. Пока ты спала, снова приезжали Файн и Уотерстон. Она до конца жизни будет смотреть на мир через прутья решетки и, кроме того, выкладывает о Вазине все, что знает. Его уже арестовали.

– Значит, все действительно закончилось.

Она перевела дыхание и поняла, что сейчас снова заплачет.

Только не сейчас, сказала она себе.

– Помнишь, ты просил меня кое о чем подумать? Я подумала.

Она отстранилась, подошла к лампе со сломанной вилкой, стала ее изучать. Да, это можно починить.

– Сегодня ты спас мне жизнь.

– Если это убедит тебя стать моей женой… я рад.

Она покачала головой.

– Мы упали с лестницы. После этого все как в тумане. Она душила меня, и сил почти не оставалось. Моя жизнь не прошла перед глазами. Не привиделось прошлое, о чем столько говорится в романах. Я думала о тебе и нашем образе, который ты создал. Я думала, что больше никогда не буду иметь это, не увижу жизни в хрустальном шаре и всего, что эта жизнь несет с собой. Я хотела сдаться и умереть, но она пообещала убить тебя, когда вернешься. И я нашла в себе силы. Дело не в одном надежном «Лезермене», на который я полагалась, но в чем-то большем. Потому что я люблю тебя. Ох, дай мне минуту.