Евгения Михайлова - Закат цвета индиго

Когда Сергей подъехал к дому, там уже никто не спал. Хмурые, виноватые ребята встретили его словами: «В общем, такое дело, шеф…» Выслушав доклад, Сергей вошел в комнату хозяев. Отец Даши разжал ладонь: на ней лежало сверкающее сердечко на цепочке.

– Возьмите, приобщите к делу, как это у вас называется. Посетила нас, стало быть, моя дочь. Кулон она положила на подушку сестре.

– Да. Ваша дочь любит дешевые эффекты. Хотя штучка вовсе не дешевая. Думаю, очень даже дорогая.

– Заберите его. – Лицо Майорова исказилось от гнева и отвращения.

– Юрий Васильевич, – положил ему руку на плечо Сергей. – Вещь – это всего лишь вещь. Она ни в чем не виновата. А кулон еще и очень красивый. Отдайте девочке. Они все без ума от подобной ерунды. А вашей Полинке так нужны положительные эмоции. Для нашего дела эта улика лишняя. У нас много других.

Майоров нахмурился, задумался, но к нему подошла Клара и взяла кулон.

– Я сама положу его на подушку. Как он и лежал.

– И что ты скажешь? Что эта… его принесла?

– Нет. – Клара вымученно улыбнулась мужу. – Я скажу, что он просто появился ниоткуда. Потому, что она очень хорошая, храбрая девочка. И что это хороший знак. Перед операцией.

У Юрия дрогнул подбородок. Клара проводила Сергея до машины. Прощаясь, он неожиданно спросил:

– Клара, то, что произошло с Полиной, не было несчастным случаем, как вы всем говорите, правда? Это она?

– Все наши несчастья – это она. – Клара повернулась и пошла к дому, высокая, прямая, с густыми волосами, поседевшими в одну ночь.

– Обвинять сына депутата Госдумы в серийных убийствах – это круто, Андрей Данилович. – Разговор Славы Земцова с бывшим опером Петровым начинался интересно. – Но если для обвинения простых смертных необходимы улики, то в данном случае нужны суперулики. У вас они есть?

Андрей Данилович, худой, чуть сутулый человек лет пятидесяти, снял фартук, в котором он жарил у плиты картошку, и сел к столу.

– Как вам сказать. Дело в том, что прямые улики – тела жертв, кровь, отпечатки пальцев и все прочее – в данном случае у нас могли появиться только после обыска. Но из-за него все и произошло. Когда я представил начальству свои наблюдения, соображения, тут на меня бочку и покатили. Заказ политических противников, дискредитация и прочая хренотень. Мне ведь перед отставкой еще и ребра переломали.

– Кто?

– Откуда мне знать. Вечером напали и отметелили. Битами, что ли. Я не смог ничего рассмотреть.

– Ну и какие же у вас наблюдения?

– Всякие. Вы же видите, что мы с Селивановым рядом живем. Жили, в смысле. О покойниках, конечно, только хорошее нужно говорить, но, боюсь, парень был редкостным дерьмом. Любимое его занятие – кошку или собаку своим автомобилем задавить. Или поставит машину так, что другим ни пройти ни проехать, кто-то сделает замечание, он вонь поднимает. «Да вы знаете, с кем связались! Да кто вы такие, лохи поганые!» Все в таком роде. А у меня Борька, пес, – Андрей Данилович кивнул на сонного лабрадора. – Он уже немолодой. Иногда ночью приходится с ним выходить или на рассвете. Вот мы и встречали этого Селиванова. Во-первых, я обратил внимание, что он часто машину ставит не во дворе, как обычно днем, когда лень ее в гараж загнать, а за углом дома, в тупике. Оттуда совсем неудобно к подъезду идти. Причем, если компанию привозит, тачку во дворе ставит. Если один, то за углом. Стал я к нему присматриваться, иногда специально выходил, если видел за домом его машину. Удивлялся, парень он хоть и говнистый, но молодой, брачного возраста, а женщин к себе не возит.

– Может, он голубой? Это сейчас моднее, чем костюмы с бриллиантами. Геев икрой не корми, только дай подолбиться под хвостик.

– Это конечно, но у Пашки такой вариант тоже не просматривался. Картошки вам положить?

– Давай на «ты». Доверительный тон должен нас привести к конгениальному решению: картошкой, если глотать ее всухую, можно горло повредить.

– Конечно, – оживился хозяин. – Я просто не решился. – Он живо достал из холодильника бутылку водки. – Дело в том, что я сам с собой не пью. Так и алкоголиком недолго стать. А с хорошим человеком, да за серьезным разговором…

– Итак, тебя насторожила странная ночная парковка этого сына депутата и отсутствие у него инстинкта продолжения рода, – поставив стакан и закусив картошкой, напомнил Слава.

– Не скажу, старик, насчет продолжения рода, но по поводу инстинктов и возникли мои предположения. Вот представь себе. Стою я у этого окна и смотрю на дорогу. Появляется автомобиль Селиванова. Стекла у него затемненные, поэтому не разберешь, один он или с кем-то. Я беру Борьку, и мы выходим. Машина мимо входа проезжает и останавливается через несколько домов.