Nilab Sadeqi - Мальчик с сердцем цвета индиго

История эта древняя как мир. Она циркулирует на Земле из столетия в столетие и встречается в разной интерпретации. О ней столько написано, столько сказано, столько пережито, но никогда не бывает лишним еще раз взглянуть на нее с другого угла и взглянуть на ее старые, знакомые и зачитанные подробности на новой волне чувств. История эта называется Жизнь, и основной герой в ней – Любовь. И встречается Она чаще всего там, где сходятся два края мира.

На берегу теплого, тихого бирюзово-синего моря сидела молодая пара. Красиво сложенный молодой человек с загорелой под ярким солнцем кожей цвета свежего темного гречишного меда, кудрявой головой с густыми темно-коричневыми волосами и девушка, облокотившаяся на его колени своей тонкой хрупкой спиной, с голубыми глазами, глубокими, как воды моря, и локонами цвета песка с белым перламутром. Они улыбались друг другу и о чем-то мило вели свою непринужденную беседу, но примечательнее всего были их взгляды друг на друга. Ровно также в этот момент смотрели друг на друга небеса ярко-лососевого цвета с заходящим ярким, ослепляющим солнцем и море, согревшееся под его лучами и отражающее небеса как зеркало глубокого лазурно-синего цвета.

Взгляды пары сочились теплотой и нежностью, пониманием и единством мыслей, словно полное отражение внутреннего мира друг друга, что смотрелось еще более экзотично, учитывая их полное противостояние во внешнем. Девушка внезапно громко засмеялась и игриво произнесла:

– Ладно, а если… а если я стану деревом?

– Тогда я буду твоей тенью!

– Ммм… Хороший ход! А если птицей? Высоко летающей над горами?

– Буду воздухом,– отвечал с нежностью проникновенным голосом молодой человек. С каждым его ответом его глаза того же цвета, что и волосы, становились как будто шире, а зрачки напоминали девушке некий огромный мир, вселенную, наполненную бесконечной любовью.

– Тогда я бы выбрала в своей следующей жизни родиться мужчиной! – широко и торжествующе улыбнулась хитрой улыбкой девушка, решив, что теперь точно не оставила ему выбора.

– А я буду рожден тогда девушкой… – с иронией, печальным голосом произнес молодой человек, и оба засмеялись во весь голос.

Каждое мгновение на Земле появляются новые жизни. Это капельки бесценной стихии огня, воды, земли и воздуха. К великому человеческому несчастью, несмотря на огромный багаж опыта и длительности существования, мы, люди, не научились все еще ценить этот кусочек драгоценного подобающим образом. Но дар этот посещает почти всегда и всех, а ценность приходит иногда с годами, но это при лучшем раскладе.

В этот день в одной далекой точке мира семье Исмаила, хозяина маленького магазина в самой посещаемой туристами части исторического города, и его жены Ханны был преподнесен пятый по счету дар – капля чистой, прохладной, немного сдержанной и чуть менее эмоциональной, чем частички других стихий, воды. Мальчику отец семейства решил дать имя Илан, что означало «дерево». Исмаил, невысокий, плотного телосложения молодой мужчина, очень ждал появления сына на свет, так как считал, что старшие два не очень годны для поддержания жизни его детища, его бизнеса. Нежно взяв сына на руки, отец произнес игриво строгим голосом: «Ну вот ты точно будешь не маминым сыночком, а вырастешь большим, сильным мужчиной, каким должен быть сын Исмаила!»

Немного стоит здесь опередить события, раскрыть бы папе глаза на происхождение его пятого ребенка, на состав его сердца из капель глубоких морей и океанов, вобравших в себя самые прохладные и чистые ноты, на тот цвет индиго, который так и освещал прожектором весь потолок маленькой палаты, куда его переместили с мамой после его появления на свет. Стоило одного лишь зоркого взгляда, и можно было бы предугадать всю предстоящую мягкость этой прекрасной, тонкой натуры, наполненной самыми разными оттенками: от полупрозрачного небесно-голубого цвета капель дождя, падающих в море, до самого глубокого оттенка берлинской лазури. Можно было бы без малейшего колебания понять, что этот малыш будет расти как дерево, пустив корни глубоко в землю, и питаться глубокими водами, утоляя жажду своей же стихией. Что, видя моря и озера, он будет терять всякую связь с миром и окружением и будет целиком поглощен могущественными волнами. Можно было бы понять, что он рожден созерцать и создавать красоту. Но отец этого всего не видел, он был слишком вдохновлен тем, что, наконец, сможет удовлетворить свои ожидания по поводу идеальности мужского образа в своем сыне. Того образа, который передается из поколения в поколение без всякого права существования разнообразия и отхождений. Исмаил был словно слепой, которому освещали путь под ногами пламенем свечи, чтобы тот не оступился…