Наталия Костина-Кассанелли - Яд желаний

— Фигурка у вас классная. Танцами никогда не занимались?

— Айкидо, — кратко бросил старлей, уже пришедший в себя.

— Интересно, интересно, — пропел любопытствующий. — У меня всегда была мысль поставить балет с элементами айкидо. Айкидо — это не только спорт. Это почти танец. Такая выразительная пластика, напряжение, мужественность! Если бы я был режиссером… Не хотите поговорить об искусстве… ну, скажем, вечером за чашечкой кофе?

— Так Савицкого не видели? — не в тему снова спросил Лысенко.

— Вы не в то крыло зашли, — помог второй танцор, который до этого молча стоял у стены. — Оперные репетиционные направо, а здесь — мы.

— Большое спасибо. Пошли, Сашок. — Капитан живо развернулся и затопал вниз.

— Если хотите поговорить о Савицком, то зайдите часика через два, Саша, — все не отставал от Бухина красавчик.

— Если у вас есть что рассказать, то давайте прямо сейчас. — Бухин повернулся.

— Сейчас не могу. У нас репетиция. Давайте встретимся вечером, а? В кафе напротив театра?

— Там видно будет, — уклончиво пообещал старлей.

— Телефончик оставьте…

Догнав Лысенко уже внизу, Бухин пожаловался:

— Ничего себе, еле отделался.

— Да ладно, — ухмыльнулся Лысенко, — это еще что! Вежливо, на трезвую голову, и с разговорами об искусстве. А вот меня один раз даже лапали! И что? Пришлось терпеть… в интересах дела.

То ли потому, что было утро, то ли еще отчего, но театральные недра в оперном крыле были совершенно безлюдны. Подергав наудачу несколько дверей, они снова повернули направо и тут услышали звук.

— О! — сказал Лысенко. — Точно! Поют.

— М-ми-и-и, м-ми-и-ииии… Мм-ма-а, мма-а-ааааа… Мм-о-о, мм-оооо… о-о-о… о-о-ооо… Мм-у-у, мму-у-у…

Капитан приоткрыл плотно пригнанную, обитую войлоком дверь, и звук вырвался на свободу. Впечатление было такое, что из тоннеля вылетел на полном ходу паровоз и оглушил гудком:

— У-у-у-у!

Лысенко отпрянул, а из помещения послышалась приятная мелодия и полились необыкновенной мощи и красоты звуки. Слов капитан не разобрал — пели на каком-то неизвестном ему языке.

— «Риголетто» [1] «Риголетто» — опера знаменитого итальянского композитора Джузеппе Верди (1813–1901). Премьера «Риголетто» состоялась в 1851 г. в Венеции. , — пояснил просвещенный Бухин.

Они опасливо заглянули в комнату. Рояль стих. У инструмента спиной к вошедшим сидела полная дама. Лысоватый, небольшого роста мужчина в синем поношенном свитере обернулся к двери.

— Кх-м, — кашлянул Лысенко, вертя головой и ища глазами источник невероятного звука. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответил человек в синем свитере обыкновенным голосом, а дама удивленно повернулась. Кроме этих двоих и рояля, в комнате больше никого не было.

— Это вы здесь… пели?

— Я, — пожал плечами человек. — Алла Аркадьевна, простите, я сегодня совершенно не в голосе. Это мучение какое-то. Давайте отложим. Я пойду.

И тип в свитере протиснулся мимо визитеров.

— Эй, — растерянно позвал Лысенко, — простите! Извините, вы не могли бы…

Но певец уже ушел, аккуратно затворив за собой дверь.

Женщина у рояля вопросительно посмотрела на пришельцев.

— Капитан Лысенко, старший лейтенант Бухин, — представился капитан за двоих. — Как нам найти режиссера Савицкого, не подскажете?

— Я не знаю. — Концертмейстер нервно закрыла ноты и захлопнула крышку инструмента. — Может быть, в репетиционном зале. Не знаю. А вы насчет…

— Да, — подтвердил Лысенко. — Именно. А вы могли бы с нами поговорить?

— Я?.. — растерялась дама. — Господи! О чем?

— Вы покойную хорошо знали?

— Оксаночку? Ну конечно…

— Так я с вами поговорю немножко, хорошо? — Капитан придвинул от окна стул. — Вы ведь свободны?

Дама невольно кивнула. Когда капитан включал свое обаяние на полную катушку, это действовало на женщин подобно пресловутому взгляду удава на кроликов.

— А ты, Саня, иди дальше, может, все-таки Савицкого найдешь, — велел напарнику он.

— Его, скорее всего, в это время еще нет, — запоздало сообщила Алла Аркадьевна, когда старлей уже скрылся из виду.

— Ничего-ничего, — заверил ее Лысенко. — Мы тут с вами побеседуем, а он еще кого-нибудь разыщет…

Пройдя пустынный холл третьего этажа, где солнце желтыми флагами лежало на паркете, Саша наугад свернул в первый коридор и наткнулся на дверь с табличкой «Канцелярия». Дверь оказалась незапертой, и поэтому старлей без стука ввалился в помещение, где на него неодобрительно воззрилась пожилая женщина в черном, вышитом бисером платье. Женщина чем-то напоминала черепаху.