Дик Френсис - Осколки

– А где твоя тетушка Роза сегодня? – спросил я, внутренне содрогнувшись. – Она тоже пошла к папе?

Виктор покачал головой.

– Я не знаю, где она. К папе она не ходит – он с ней не разговаривает с тех пор, как она его заложила.

Мальчик помолчал, потом страстно добавил:

– Как бы я хотел жить в нормальной семье! Я один раз написал Мартину и спросил, нельзя ли мне немного пожить у него. Но он сказал, что у них негде. А я так просил…

Голос у него срывался.

– Что же мне делать?

Очевидно, Виктор уже очень давно нуждался в совете и поддержке. Неудивительно, что теперь он был близок к срыву.

– Давай прокатимся? – дружелюбно предложил я и открыл дверцу за спиной водителя микроавтобуса. – Я привезу тебя домой прежде, чем тебя хватятся, и мы успеем обсудить все, что нужно.

Виктор заколебался, но ненадолго. В конце концов, он ведь сам вызвал меня сюда, чтобы я ему помог. Похоже, парень действительно готов был тянуться к любому, кому можно доверять, пусть даже его семья считала этого человека врагом. Нет, вряд ли Виктор мог нарочно изобразить подобное отчаяние.

Если даже это и засада, то тогда Виктор – это ягненок, который не догадывается, что он жертва.

Я спросил, не знает ли он, где можно найти Адама Форса. Этот вопрос вызвал куда более длительные колебания, и в конце концов Виктор покачал головой. Я подумал, что он, видимо, знает, но сказать это мне для него все равно что «донести».

Том Пиджин сидел рядом с шофером, нервируя того одним своим присутствием. Мы с Виктором уселись на задних пассажирских местах. Собаки были у нас за спиной, отделенные только сетчатой перегородкой. Шофер все время молчал как рыба. Как только мы сели в машину, он тронулся с места. Мы попетляли по сомерсетским сельским дорогам и наконец очутились на просторах национального парка Эксмур. Летом эти вересковые пустоши представляют собой унылое и угнетающее зрелище, навевающее воспоминания о несбывшихся мечтах. По небу ползут длинные облака, сливающиеся с туманной моросью. Но в это январское воскресенье небо было чистым, солнце ярко сияло и над холодными равнинами свистел ветер. Водитель свернул с дороги и остановился на площадке, отведенной для туристской парковки. Указав на еле заметную тропу, шофер лаконично сообщил, что если пройти по ней достаточно далеко, то окажешься в местности, где никаких троп нет вообще.

Он сказал, что будет ждать нас, так что мы можем гулять, сколько захотим. Он привез упакованный ланч на всех в корзине для пикника, как я и договаривался.

Псы Тома Пиджина вырвались на волю и принялись бешено носиться взад-вперед, вынюхивая что-то в зарослях вереска и роясь в жирной темно-красной почве. Сам Том тоже вылез из машины, потянулся и с явным наслаждением вдохнул свежего, чистого воздуха.

Виктор, перенесшийся из Тонтона с его тесными многоуровневыми домами на простор, под открытое небо, выглядел почти беззаботным, почти счастливым.

Том со своими черными спутниками быстро зашагал по тропинке, и вскоре все четверо исчезли за пригорком. Мы с Виктором последовали за Томом, но постепенно замедлили шаг. Виктор повествовал о своих домашних проблемах – по всей видимости, до сих пор ему было не с кем этим поделиться.

– Мама хорошая, – говорил он. – И папа на самом деле тоже – только не тогда, когда возвращается домой из паба. Тогда, если мама или я попадемся под горячую руку, он и выпороть может.

Виктор сглотнул.

– Ну, то есть я не в том смысле… Но в последний раз он сломал ей несколько ребер и нос, и половина лица у нее была вся черная. И когда тетя Роза это увидела, она пошла к копам – странно, на самом деле я ведь не раз видел, как она сама била папу. Она дерется, как боксер, когда заведется. Будет бить до тех пор, пока человек не примется молить о пощаде, а она тогда смеется и бьет снова, еще пару раз, а потом отступает назад и улыбается… И еще иногда потом целует!

Виктор с тревогой покосился на меня, словно проверяя, как я отнесусь к такому поведению тети Розы.

Я думал о том, что я, видимо, еще дешево отделался тогда, неделю назад. Слава богу, тетя Роза повстречала равного себе – моего друга с собаками, который теперь гулял по пустоши…

– А тебя тетя Роза никогда не била?

– Да вы что! – удивился Виктор. – Нет, конечно! Она же моя тетя!

Пройдет еще годика два – и тетя начнет воспринимать его уже не как ребенка, а как взрослого мужчину…

Мы прошли по тропе еще немного. Я думал о том, как плохо я разбираюсь в психологии женщин, подобных Розе. Ее явно не привлекали мужчины, которым нравится, когда их бьют женщины. Чтобы получить удовлетворение, ей надо избить человека, которому это совсем не нравится…