Дик Френсис - Расследование

Внушительные интерьеры жокей-клуба на Портман-сквер и вся атмосфера расследования, похоже, произвели на него сильное впечатление. Он неуверенно вошел и застыл там, где ему было велено находиться, – у края стола стюардов, слева от них и, значит, справа от нас. Он смотрел в стол и за все время поднял глаза раз или два. Он так и не взглянул ни на Крэнфилда, ни на меня.

Гоуэри спросил его, помнит ли он, как складывалась скачка.

– Да, сэр, – прошелестел он.

– Говорите громче, – раздраженно бросил Гоуэри.

Стенографист встал со своего места и передвинул микрофон поближе к Чарли Уэсту. Тот откашлялся.

– Что же произошло во время скачки?

– Видите ли, сэр... Рассказать все сначала?

– Нет нужды вдаваться в незначительные детали, Уэст, – нетерпеливо возразил Гоуэри. – Расскажите нам только о том, что случилось на дальней стороне, на втором круге.

– Понятно, сэр... Значит, Келли... Точнее, Хьюз, сэр... Так вот Хьюз, сэр... В общем, он...

– Уэст, говорите по существу. – Голос Гоуэри резал, как бритва.

Шея Уэста побагровела. Он судорожно сглотнул:

– Там, на дальней стороне, где не видно трибун, на какое-то время, буквально на несколько секунд... В общем, сэр, Хьюз сильно взял на себя...

– Что он сказал при этом, Уэст?

– Он сказал, сэр: «О'кей, притормозим, ребята!»

Несмотря на то, что в комнате стояла такая тишина, что можно было услышать, как падает булавка, и все прекрасно слышали слова Уэста, лорд Гоуэри с нажимом сказал:

– Будьте добры повторить ваши слова еще раз, Уэст.

– Сэр, Хьюз сказал: «О'кей, притормозим, ребята!»

– Что, по-вашему, это означало, Уэст?

– Ну, вроде как он не очень старался, сэр... Не очень старался выиграть. Он всегда говорит это, когда берет на себя.

– Всегда?

– Ну, иногда...

Наступило молчание. Затем Гоуэри сказал официальным тоном:

– Мистер Крэнфилд... Хьюз... Можете задать свидетелю вопросы.

Я медленно встал с кресла.

– Утверждаете ли вы на полном серьезе, – с горечью осведомился я, – что в розыгрыше «Лимонадного кубка» я взял на себя Урона и сказал: «О'кей, притормозим, ребята!»?

Уэст кивнул. Он сильно вспотел.

– Пожалуйста, отвечайте словами, – попросил я.

– Да, вы это сказали.

– Я ничего не говорил.

– Я сам слышал.

– Этого не могло быть.

– Я хорошо слышал.

Я замолчал. Я просто не знал, что еще можно сказать. Это походило на какую-то детскую игру: сказал – не сказал – сказал – не сказал.

Я сел. Стюарды и прочие официальные представители, сидевшие за ними, смотрели на меня. Я видел, что они все до одного поверили Уэсту.

– Скажите, Хьюз, вы действительно употребляете эту фразу? – Голос Гоуэри был едким, словно серная кислота.

– Нет, сэр.

– Вы никогда не произносили ничего подобного?

– По крайней мере, в розыгрыше «Лимонадного кубка» не произносил, сэр.

– Я хочу знать, Хьюз, вы никогда не произносили ничего подобного?

Солгать или нет?

– Да, сэр, пару раз я действительно произносил эти слова, но не в розыгрыше «Лимонадного кубка» и не когда я выступал на Уроне.

– Довольно того, что вы их произносили. Мы сами разберемся, когда именно.

Он положил какую-то бумажку на дно кипы, взял другую. Глянув на нее небрежным взглядом человека, знающего свой предмет наизусть, он продолжал:

– А теперь скажите нам, Уэст, что сделал Хьюз, когда произнес эти слова?

– Сэр, он взял лошадь на себя.

– Как вы это поняли? – Вопрос был чистейшей формальностью. Гоуэри прекрасно знал ответ: это было видно по тону, каким он спрашивал.

– Когда Хьюз сказал про тормоза, я скакал рядом с ним. Затем он вроде бы слегка сгорбился и дернул лошадь, а после этого оказался сзади меня.

– Но скачку он закончил впереди вас, – злобно сказал Крэнфилд.

– Да, сэр. – Чарли Уэст метнул взгляд на лорда Гоуэри и уже не отводил от него глаз. – У меня лошадь старая, совсем выбилась из сил, и Хьюз обошел меня у предпоследнего барьера...

– А как Урон преодолел этот барьер?

– Легко, сэр. Вовремя прыгнул, хорошо приземлился...

– Хьюз утверждает, что к этому времени Урон сильно устал.

Чарли Уэст сделал маленькую паузу, прежде чем ответить. Наконец он сказал:

– На этот счет мне ничего не известно. Я-то был уверен, что Урон выиграет. Я и сейчас считаю, что он должен был выиграть. Такая сильная лошадь...

Гоуэри посмотрел вправо и влево от себя, словно желая удостовериться, что его коллеги усвоили информацию Уэста.

– С позиции, которую вы занимали на последней стадии скачки, Уэст, было ли вам видно, как себя вел Хьюз, – прилагал он усилия, чтобы выиграть, или нет?