Дик Фрэнсис - НЕРВ

Она закрепила концы бинта маленькими золотыми булавками, и они выглядели узкой полоской, так что под жокейской формой их не будет видно.

– Великолепно, – похвалил я, надевая куртку, и бинты скрылись под ее рукавами. – Благодарю вас, Флоренс. ( Флоренс Найтингейл (1820 – 1910) – английская медсестра , создала систему подготовки младшего и среднего медперсонала в Великобритании . Международный комитет Красного Креста в 1912 году учредил медаль имени Флоренс Найтингейл )

– А для тебя еще и мисс Найтингейл, – согласилась она и состроила рожицу. – Когда ты пойдешь в полицию?

– Я же говорил, что не пойду.

– Но почему? – удивилась она. – Почему? Ты можешь подать на него в суд за нанесение тяжких телесных повреждений или как это называется на юридическом, языке.

– Я предпочитаю сам вести свою борьбу… и потом, мне невыносима мысль, что я буду рассказывать полиции о том; что случилось прошлой ночью; меня будут осматривать их врачи, фотографировать, потом придется стоять в суде, если до этого дойдет, и отвечать на вопросы перед публикой, и вся эта мерзость будет расписана в газетах с душещипательными подробностями. Я просто не вынесу…

– О-о-о, – медленно протянула она, – согласна, неприятные процедуры, если смотреть с твоей точки зрения. Вероятно, ты испытываешь унижение, вспоминая… Правда?

– Как ни противно, но ты права, – неохотно согласился я. – И пусть мои унижения останутся при мне, если ты не возражаешь. _

– Мужчины – забавные существа, – засмеялась она. – Странно, что ты так воспринимаешь вчерашний вечер.

Недостаток горячей ванны в том, что все прекрасные ощущения со временем проходят, ее эффект длится недолго, закрепить хорошее состояние можно только упражнениями. А против упражнений все мои мышцы протестовали, хотя потом наступило бы облегчение. Пока Джоанна приготовила нам яичницу, я сделал в полсилы несколько перекрестных движений руками. Потом мы позавтракали, я побрился и решительно пошел делать упражнения, потому что, если я не сяду на спину Темплейту в относительно сносном состоянии, у него нет шанса выиграть. Никому не станет лучше, если я свалюсь после первого же препятствия.

Проработав час, я все еще не мог сделать руками полный круг, но мог поднять их над головой и не кричать от боли.

Джоанна убрала и вымыла квартиру, и после десяти часов, когда я сделал передышку, она спросила:

– Ты собираешься продолжать этиизящные па, пока не уедешь в Аскот?

– Да.

– Хорошо. У меня есть предложение: почему бы вместо упражнений нам не покататься на катке?

– Опять лед. – Я вздрогнул.

– А я думала, что ты сразу же вскакиваешь после падения, разве нет?

Она права, подумал я.

– Твой гений расцветает, дорогая Джоанна, – воскликнул я.

– Хотя… может быть… Я все же думаю, что тебе лучше было бы оставаться в постели.

Когда Джоанна была готова, мы пошли на квартиру родителей, где я взял из гардероба отца рубашку, галстук и коньки, единственное его увлечение помимо музыки. Потом мы зашли в банк: ночное путешествие на такси почти полностью опустошило ее карман, и мне самому нужны были деньги, я хотел вернуть ей долг. А напоследок мы купили в магазине пару коричневых кожаных перчаток на шелковой подкладке, и я сразу же их надел. И наконец мы добрались до катка в Куинсуэй, где мы оба состояли членами клуба с тех пор, когда только учились стоять на коньках.

Джоанна была права: окаменевшие мускулы расправились, и я мог двигать относительно легко и головой, и руками. Сама Джоанна скользила по льду с раскрасневшимися щеками и ослепительно сияющими глазами. Она выглядела совсем юной и полной жизни.

Время бала для Золушки истекло, и в двенадцать часов мы ушли с катка.

– Все в порядке? – улыбаясь, спросила она.

– Потрясающе! – воскликнул я, любуясь умным, интеллигентным лицом, смотревшим на меня.

Она не поняла, относились ли мои слова к ней или к катанию, хотя я имел в виду и то и другое.

– Я хотела сказать… по-прежнему больно или прошло?

– Прошло.

– Лгунишка, но все же ты не такой серый, как был. Она уже сказала, что не поедет в Аскот, но будет смотреть скачки по телевидению.

– Уверена, что ты выиграешь.

– Можно мне потом вернуться к тебе? – спросил я.

– Почему же нет, конечно… да, да. – Джоанна будто даже удивилась моему вопросу.