Александр Вин - Сакура, свадьба, смерть

– Девочка Алия созрела для настоящей жизни рано, думала о ней по-настоящему, как совсем взрослая женщина, а её мальчик Игорь – всё ещё оставался в тени собственных приятных сказок…. Да и рыжий внезапно, не ко времени, появился между ними на свет.

– Из-за этого они и погибли.

Дрожа губами, Марьяна держала свою чашку у самого лица.

Глеб обнял её за тоненькие плечи.

– …Сегодняшним детям приятно задерживаться в мягких обстоятельствах своих игрушек. Сказочный мальчик Потттер и его атмосфера – это же так мило и карамельно, но ведь реальная жизнь-то куда как страшнее! Большинство из них всё понимают, они умненькие, но именно поэтому их и тянет ещё, как можно подольше, пожить в привычных с детства сказках…. Многие остаются там, в игрушках, до тридцати, а то и навсегда…

– Да уж…

Капитан Глеб подробно, насколько посчитал возможным, объяснил директору сада события дня.

– Комендант ваш будет завтра обязательно кричать. Не обращайте на него никакого внимания – это пустое…. Всем всё теперь ясно, угрозы той стороны не будут иметь никакого практического смысла. Иван готов публично объяснить свои взаимоотношения с этими банно-прачечными ребятами, думаю, что в университете к его словам должным образом прислушаются. Тем более что и следователи смогут, при необходимости, сообщить дополнительную информацию…

Ещё один глоток томительно-густого, коричнево-красного чая, ещё приятный горячий выдох… Капитан Глеб наслаждался.

– …Иван всё знает. И у него нет теперь никаких причин волноваться и впустую злиться. Он начал понемногу задумываться над прошлым. Позаботьтесь о нём, сейчас главное для Ваньки – чтобы кто-то был рядом с ним, отвечал на его вопросы, прочно держал его на откосе…

– Да уж…

Директорша, непривычная для них воскресной, домашней одеждой, принялась протирать свои затуманенные паром горячего чая толстые очки.

– Плохо, конечно, что всё так у нас получилось, но хорошо, что быстро закончилось…. И Иван наш изменился, считай, за эти два дня, и девочка, бедняжка, вам всё так подробно рассказала…. Не нужно будет напрасно догадываться.

– Ну, ладно! Думаю, что нам пора!

Капитан Глеб Никитин встал с дивана, прогоняя из глаз дрёму.

– Да, нам действительно пора!

Рядом с ним так же решительно встал, строго выпрямившись, маленький фотограф Марьяна.

– Хорошо, хорошо, милые мои! Конечно же, сегодня же выходной, как-никак! Это я тут примчалась, как только меня вызвали, а вам-то чего уже здесь делать?!

– До свиданья! Рад был познакомиться! Мы хорошо вместе поработали!

Капитан Глеб церемонно поклонился директору ботанического сада.

– Ой, что вы, что вы…! И я рада! Вы такой строгий! Так всё правильно здесь делали… Удачи вам, и в жизни, и в ваших делах! Всего, всего хорошего!

– Оправдаю!

Глеб ещё раз, не менее красиво, поклонился доброй женщине.

– Удачи!

К концу такого продолжительного дня и тени стали заметно длиннее.

Они шли сначала по главной аллее, затем свернули на аллею с жимолостями и виноградом, а после, не сговариваясь, направились к беседке. Глеб поставил на скамейку сумки с фотоаппаратурой, садиться они не стали, просто он взял прохладные ладони Марьяны в свои, сильные, горячие.

– …Помнишь, как ты заподозрил меня?

– Помню – это было приятно.

– Трепач.

– И это помню. Раз сто пятьдесят, наверно, ты успела меня так назвать….

– Смотри, это катальпа! Я тебе не показывала её цветение на фотографиях?!

– Нет.

– У катальпы такие очаровательные цветки!

– Верю…

Было заметно, что Марьяна о чём-то хочет его спросить, но говорит почему-то только о растениях и деревьях, видимых сквозь ажурную деревянную решётку беседки.

– …Она, девочка эта, здесь и умерла?

– Да, у самой этой скамьи.

Марьяна вытерла глаза.

– Ну что, отдохнула? Пошли дальше?

– Пошли.

Потом Марьяна спрашивала его и об убитом парне, Игоре, и о драке, и смеялась над тем, как Глеб купался в фонтане.

– …Сам знаю, что жестоко! Сашка чуть не плеснул моим же кофе мне в лицо! Но ведь так было надо…. Я сознательно устроил девчонке прокачку, момент истины, как у классика. Иначе всё было бы зря.

Сквозь тёмные листья старых дубов светились на их жёстких ветвях изобилием молочные желуди, длинный солнечный блик разделил утиный пруд на две неравные части. В той, что поменьше, вовсю ещё плескались вечерние рыбы, а в просторной – слабый ветерок начинал гнать вдоль берега робкую рябь.