Галина Павлова - Чужие проблемы

– Интересно, – раздался глухой и печальный голос из-за двери. – Как самоубийцы не боятся вместе с венами на запястье перерезать себе и сухожилия?

– Наверное, они считают, что им сухожилия больше не потребуются, – автоматически ответила я и перевела дух. Это всего лишь Славик! Мне раньше не приходилось сталкиваться с Ритулиным мужем лицом к лицу, но теперь стало абсолютно ясно, каким образом он каждый раз мирился с моей подругой.

– Ты не Рита, – логично предположил за дверью будущий самоубийца. Печаль волшебно исчезла из его голоса.

– Очень трезвая для самоубийцы мысль. И если вы еще не начали экспериментировать со своими сухожилиями, то позвольте мне сначала взять бутылку для полива цветов, – мне стало смешно. – И оденьтесь, пожалуйста. Голые трупы вызывают у меня тошноту.

– Как хочу, так одеваюсь в собственном доме. Вы-то кто? – раздраженно допытывались из-за двери.

– Сотрудница Риты. И у меня мало времени. Если вы обещаете самостоятельно поливать цветы, то я сейчас же ухожу.

– Подождите!

Через минуту дверь отворилась. Из ванной вывалился невысокий мужчина лет тридцати пяти, с раскрасневшимся от теплой ванны лицом ипохондрика и пивным животиком, который небрежно нависал над поясом махрового банного халата. В руке у него была бутылка с водой. Вот это и есть Ритулино «отвратительное ревнивое животное и проклятый мачо»? Я развеселилась.

– Славик, муж Риты, – коротко представился он. – А куда уехала Рита?

– В отпуск. Более конкретно не могу сказать.

– Надолго?

– Дней на десять. Так что у вас еще есть время прорепетировать сцену. Почитайте классику, посмотрите сериалы. В этот раз неубедительно получилось. Я бы не поверила.

– Вы жестокая, – вздохнул он. – И Ритка тоже. Все вы одинаковые.

– Точно, – я взяла из рук собеседника бутылку. – Это для полива?

– Угу, – Славик перебрался в комнату и неуклюже плюхнулся на диван. Он некоторое время наблюдал за тем, как я неумело поливаю цветы, потом изрек:

– Она мне изменяет. Он был здесь. Сегодня.

– Откуда вы знаете?

– Я слышал, как он ходил по квартире.

Слышал, но не вышел из ванной. Испугался. Я принялась расковыривать сухую землю под пальмой, лопаткой, которая валялась рядом, стараясь сдержать смех. Да вы храбрец, господин мачо!

– А может, это воры были?

– Нет. Ничего не украдено. Я проверил.

Я представила себе, как он прислушивался к шагам, дожидался, пока они затихнут. Потом вылез из ванной, все проверил, а затем снова влез в ванную. Выглядело все неестественно. Если бы это был вор, он не стал бы топать по мягкому ковру так, что можно было бы услышать в закрытой ванной, где плескалась вода. Да и вор, если у него, конечно все нормально с головой, сначала проследит, чтобы в квартире, которую он собирается проведать, никого не было. Скорее всего, Славик слышал шаги соседей с верхнего этажа. Я не стала его разочаровывать, и с удвоенной силой начала глубоко разбивать сухую землю в следующем цветочном горшке.

– А почему вы отозвались на мои шаги? Вдруг это тот человек вернулся?

– Вы думаете, я женские шаги не отличу от мужских?! – уже раздраженно заметил он. – Что вы там ковыряетесь! Испортите Риткин цветок, она вам голову оторвет.

Знакомые речи. Со дня моего собственного развода прошло уже более трех лет, но я до сих пор не выношу, когда мужчина, уютно усевшись на диване, смотрит, как я тружусь, и дает по этому поводу ценные указания. Поэтому, почувствовав, как сквозь мягкую пушистость моего терпения начинают пробиваться ядовитые колючки, сухо заметила:

– Слушайте, не утомляйте меня. Лучше полейте цветы сами. И помните: я больше не приду. Так что за пальму сами будете перед Ритой отчитываться.

Я бросила лопатку в горшок и повернула к выходу. Мой собеседник быстро оценил ситуацию и решил, что ответственность за цветы слишком тяжела для его хрупкого положения в их с Ритой семье.

– Постойте! Не уходите. Я не могу оставаться здесь один, – совершенно другим, напряженно-плаксивым тоном сказал он и вдруг всхлипнул. – Я себя убью.

Почему я должна это слушать? В конце концов, я обещала Ритуле только поливать ее цветы. Нянчить ее мужа в мои обязанности не входило. Но и рисковать было страшновато. Слишком быстро он переходил от раздражительности к слезливому хныканью. Кто знает, на что это существо способно?

– Ладно. Переоденьтесь, – я отвернулась от Славика и торопливо приступила к поливу странного растения, похожего на торчащие из земли позеленевшие женские пальцы. Завтра спрошу у Шуры, как это безобразие называется. Далее по очереди следовала уже знакомая мне тилляндсия эпифитная…