– Но Стефан был против? – уточнила Марго.
– Он был против и, честно говоря, стал препятствием.
– Но каким образом Филипп?.. – начала было Марго и запнулась.
– Что? Каким образом он его убил? Очень простым – отравление атропином.
– А судебно-медицинская экспертиза?
– Ее никто не делал. Заявление о смерти в качестве друга покойного сделал Филипп. Свидетельство о смерти было подписано врачом, коллегой Филиппа. То есть никто никаких вопросов не задавал.
– У него не было семьи?
– А вот это самое интересное. Все началось с Женевьевы Бренон, если бы не она, то дело бы так и заглохло. Ты оказалась права, кузина, Стефан и отец Женевьевы Бренон – один и тот же человек.
– Ты это знала и скрывала от нас? – возмутилась Ангелина.
– На первый взгляд это была совершенно идиотская идея, согласись, – с непривычной для нее мягкостью произнесла Марго, – поэтому я ее высказала только Эврару, да и он у виска пальцем покрутил!
– То есть Женевьева Бренон – дочь Стефана? – переспросила Ангелина.
– Вот именно, именно она была связующим звеном, которого нам не хватало. Женевьева Бренон давным-давно разругалась с отцом и еще в девичестве взяла материнскую фамилию. Но до восемнадцати лет ее звали Женевьева Гаспа. Тем более Стефан никогда ее воспитанием не занимался, да и материально помогал мало. Но чадо по-своему любил.
– Так, значит, Женевьева Бренон гостила в замке вовсе не потому, что была знакомой Генриха Фроста? – сделала законный вывод Екатерина Дмитриевна.
– Нет, она здесь была по приглашению Стефана. Он давным-давно старался помириться с дочерью и, по всей видимости, хотел впечатлить женщину своими достижениями. Мол, даже если он и бросил семью, дело того стоило. И вот он – на вершине успеха, ему наконец поверили, и он близок к своей цели. И тут он исчезает. Женевьеву, конечно, о смерти отца известили. Но она, по всей видимости, начала что-то подозревать и не очень поверила заключению о естественной смерти. Поэтому и связалась с Лоуренсом и Генрихом, говоря о своих подозрениях. И именно поэтому она появилась с плакатом на собрании центра. Опыты на животных были поводом, она просто хотела их спровоцировать.
– Нужно сказать, что попытка ей удалась, – печально усмехнулась Ангелина.
– И именно Филипп ее убил?
– В павильоне в предместье Парижа, который он снимал под именем собственного отца, мы нашли пистолет. Баллистическая экспертиза подтвердила – из этого оружия убили Женевьеву! Скорее всего, он запаниковал, ну а потом вполне логично последовали Лоуренс и сначала оглушенный, а потом выкинутый из окна Генрих Фрост. Коллега Филиппа, подписавший медицинское свидетельство о смерти Стефана, во всем признался. Мы провели эксгумацию тела Стефана. Новая экспертиза подтвердила отравление. По Лоуренсу и Фросту прямых доказательств у нас пока нет, но будем рассчитывать, что твой экс-возлюбленный облегчит наконец совесть.
– А Херманс?
– Его роль следует выяснить, но пока прямых доказательств против него нет.
– А Флориан?
– Ну, у него кишка тонка, – усмехнулась Марго, – мошенничество по его части, а вот убийство – вряд ли.
– Но почему ты стала подозревать Филиппа? – непонимающе воскликнула Ангелина. – А говорят, что влюбленные – слепы.
– Двадцатилетние – может быть, но, когда разменяешь шестой десяток, как-то сложно не замечать… Давай больше не будем об этом!
Марго осеклась, больше говорить ей не хотелось. Да и как объяснить, что Филипп был куртуазным, милым, обходительным, но еще он был фанатиком, безумно преданным одной идее. Весь пыл, всю страсть, которой обладал, он посвятил одной-единственной цели. В какой-то степени Стефан, заразивший ученика своей одержимостью, сам подписал себе смертный приговор. Для Филиппа Берже его учитель предал его и предал самого себя. Это странное ощущение посетило ее тогда, в их романтический вечер, потом долго не оставляло, пока наконец не стало четкой и ясной идеей. Она помотала головой, отгоняя от себя неприятные мысли, и задала вполне законный вопрос:
– Ну а голова?
– До этого мы пока не дошли.
– И, скорее всего, не дойдете, – не без сожаления добавила Марго, – что-то мне говорит, что Генрих знал, но эту тайну он унес с собой.
Они еще поговорили минут десять, и в конце, не без торжества, Эврар добавил:
– Ну что, дорогая кузина, как видишь, я был прав? Филипп Берже виновен, как бы ты вначале ни пыталась доказать обратное! Жизнь тебе не детективные романы, и, как я тебе говорил, в отличие от литературных изысков первый подозреваемый чаще всего оказывается последним!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу