Стив Берри - Шифр Джефферсона

Его несговорчивость как будто уменьшилась.

– Она очень несчастна, уже долгое время. Очень жаль, потому что она хорошая женщина. Гибель дочери глубоко потрясла ее. С этим потрясением она так и не справилась.

Дэнни Дэниелс тоже, подумала Кассиопея.

– Теперь она редко ездит с президентом. Разные планы, это в порядке вещей. Поэтому когда он бывал в отъезде, мы с ней навещали друг друга. Имей в виду, ничего предосудительного не было. Совершенно ничего. Я просто составлял ей компанию за обедом или ужином, и мы разговаривали. Она любит читать, главным образом любовные романы. Это мало кому известно. Чем меньше об этом знают, тем лучше. Книги ей тайком поставляет Шерли. – Он улыбнулся. – Они радуют ее, причем не сексом. Ее привлекают счастливые концы. Развязка в этих романах благоприятная, ей это нравится.

Говоря начистоту, Дэвис испытывал облегчение, словно давно уже жил с обнаженными нервами.

– Говорили мы о книгах, о мире, о Белом доме. Со мной незачем было притворяться. Я был самым близким к президенту человеком. Секретов от меня не существовало. В конце концов мы стали обсуждать случившееся с Мэри, мужа Полин, ее брак.

– Она дала мне ясно понять, что во всем винит президента.

– Это неправда, – поспешно сказал он. – Не в том смысле, как ты думаешь. Может быть, вначале она винила его. Но, думаю, пришла к мысли, что это глупо. К сожалению, часть ее души погибла в ту ночь вместе с Мэри. Часть, которую не вернуть, и ей потребовались десятилетия, чтобы осознать эту утрату.

– Ты помог ей в этом осознании?

Дэвис как будто уловил в ее словах нотку осуждения.

– Я старался не делать этого. Но когда был назначен главой аппарата, мы стали проводить вместе больше времени. Говорить на более глубокие темы. Полин доверяла мне. – Он замялся. – Я хороший слушатель.

– Но ты не только слушал, – сказала Кассиопея. – Ты что-то подчеркивал. Рассказывал. Получал от нее что-то полезное для себя.

Дэвис кивнул.

– Наши разговоры касались нас обоих. И она это понимала.

Кассиопея тоже боролась с этими чувствами. Нелегко раскрыть другому человеку душу.

– Полин на год старше меня, – сказал он, словно это имело какое-то значение. – Она шутит, что я ее молодой человек. Признаюсь, мне приятно слышать это.

– Дэниелс что-нибудь знает?

– Нет-нет. Но, как я сказал, между нами не происходило ничего предосудительного.

– Не считая того, что вы влюбились друг в друга.

На его лице отразилась покорность.

– Ты права. Именно это и произошло. Она и президент долгое время не являлись мужем и женой, и, похоже, оба это приняли. Интимности в их отношениях нет. Я имею в виду – не в физическом смысле. Они ничем друг с другом не делятся. Держатся неприступно. Словно бы соседи. Коллеги. Такого не выдержит никакой брак.

Кассиопея понимала, что он имеет в виду. Ни с кем она не была такой интимной, как с Коттоном. У нее были мужчины, и она делила с ними часть себя, но не всю. Чтобы раскрывать свои надежды и страхи, считать, что другой человек не злоупотребит ими, требуется большое доверие.

И не только ей, но и Коттону.

Однако Дэвис был прав.

Интимность – это тот раствор, что скрепляет любовь.

– Ты знал о связи Квентина Хейла с Шерли Кэйзер? – спросила она.

– Не имел ни малейшего представления. С Шерли я встречался всего раз, когда она приезжала в Белый дом. Но я знаю, что Полин разговаривает с ней ежедневно. Без нее она давно бы дошла до ручки. Если Полин и сказала кому-то о полете президента в Нью-Йорк, то наверняка Шерли. Я также знаю, что Шерли известно обо мне. Вот почему для этого дела потребовалась ты. Я подумал, что оно может быстро выйти из-под контроля.

Как и случилось.

– Теперь Квентин Хейл знает, – сказала она. – Но любопытно, что он никак не использовал эти сведения.

– Когда встречался со мной в Белом доме, то наверняка знал. Видимо, хотел проверить, можно ли ходить с этого козыря.

Кассиопея согласилась. В этом был смысл. И еще кое в чем.

– Я уверена, что Стефани находится у Хейла. Хотя она расследовала деятельность Карбонель, это касалось и Содружества. Теперь сомнения в этом нет.

– Однако если будем действовать опрометчиво, то поставим под удар не только репутацию всех причастных, но и жизнь Стефани.

– Это верно, только…

Из гостевого центра раздался сигнал тревоги.

– Это что еще? – сказала она.

Они побежали к группе домов и вошли в контору управляющего усадьбой.

Лицо помощника управляющего казалось обеспокоенным.