Питер Чейни - Она это может

У нее хватило ума, например, рассказать мне некоторые вещи так, что все, сказанное ею, зазвучало правдоподобно. Я догадываюсь, что со мной она всегда прибегала к такому приему. Кое-что она мне выложила, но кое-что, как здесь говорят, припрятала на черный день, хотя чего ради думать о черном дне, который неизвестно когда наступит и наступит ли вообще когда-нибудь.

Кажется, ребята, я вам уже говорил, что эти дамочки очень привлекательны, сообразительны и догадливы. Припоминаю одну хорошенькую блондинку, с которой я повстречался в Саратоге. Эта малютка была воплощением мечты всякого парня. У лее было все, что человек, облаченный в брюки, ищет с детства. Она была настолько привлекательна, что, ей-Богу, из предосторожности надо было надевать очки, чтобы не натворить глупостей.

Так вот, однажды прихожу я к этой крошке. Она отворяет дверь и стоит на пороге, показывая мне свои жемчужные зубки. Обнимаю ее с такой силой, что, когда наши губы разъединились, раздался такой звук, как-будто лопнул дедовский кожаный диван.

Вдруг она отступает в сторону и заявляет мне:

— Одну минуточку, Лемми. Я вижу у тебя на пиджаке светлый короткий волос. Эта твоя леди носит короткую стрижку?

— Мое сердечко, — отвечаю я ей, — у меня нет никого, кроме тебя. Я бы ни за что не согласился поцеловать любую другую женщину на свете.

— Правда? Даже мою сестру, с которой мы близнецы и похожи как две капли воды?

— Ну уж, если она совершенно такая же, как ты сама, то по этой причине я бы еще мог поцеловать ее, если бы когда-нибудь с ней повстречался.

— Ага, так вот она-то и носит короткую стрижку, а ты сам только что признался, что если повстречаешься с ней, то обязательно станешь целоваться с ней. Это не честно. Ты мне изменяешь, Лемми!

После этого она хлопает меня по макушке щипцами для льда, которые держит в руках, готовя коктейль. А когда я прихожу в себя, она мочит мне голову ароматным уксусом и собственными слезами. Она просит прощение за свою невыдержанность и заверяет меня, что я могу теперь целовать ее сестру, сколько мне влезет.

Тогда я говорю ей, что не стоит так переживать, потому что я все-таки действительно встретил случайно ее сестру на улице.

Тут она снова хлопает меня по голове так, что мне пришлось наложить целых четыре шва. Отсюда вы можете, ребята, сделать вывод, что логика — это не характерная черта женщин и что каждый раз, когда вы собираетесь откровенничать с дамочками, смотрите, нет ли поблизости каких щипцов. Ну, а второй совет в отношении двойняшек, особенно если они хорошенькие, — держите язык за зубами, особенно если спросят, есть ли, на ваш взгляд, между ними какая-нибудь разница.

Пока я размышлял, Джуанелла скрылась за поворотом дороги. Прислонившись к дверному косяку, я гляжу на луну и думаю о всяких поэтических вещах. Но больше всего меня интересует, каков будет следующий ход в этой игре.

Насколько можно судить, я не могу сделать никаких опрометчивых шагов. Сейчас очередь Джимми Клива, и свой ход должен сделать он. Он постарается доложить о местонахождении Варлея. Сообщив о своей удаче штабу, он, может, соблаговолит известить и меня.

Я собирался подняться к себе по лестнице, когда внизу раздался пронзительный телефонный звонок. Я хватаю трубку.

Незнакомый голос спрашивает, попал ли он в «Квадратную бутылку». А после того, как я заверяю в этом, мне заявляют, что хотят поговорить с остановившимся здесь американским джентльменом.

— Да? Я как раз и есть тот американский джентльмен. Чем могу быть полезен?

После небольшой паузы меня спрашивают:

— Скажите, вас зовут мистер Кошен? — И когда я отвечаю утвердительно, то слышу: — Послушайте, вы меня не знаете, но, наверное, вам обо мне говорили. Меня зовут Сэмми Майнс. Я работаю в одном агентстве с Джимми Кливом. Может, он вам 'рассказывал обо мне? Ну, так вот, я здесь тоже кое-что делаю для него и ФБР. Вы знаете, по какому делу. Я здесь нахожусь уже более трех месяцев.

— Вот как? Все это очень интересно. Ну так что?

— Я считаю, — говорит Майнс, — что нам с вами нужно бы немного поговорить вдвоем в спокойной и тихой обстановке и без посторонних свидетелей.

— Что-то я не больно хорошо вас понимаю. Почему без свидетелей?

— Если вы хотите знать, , то я имел в виду Клива. Может быть, вы не догадываетесь, но вас обманывают все время.

— Я это великолепно знаю. Значит, вы хотите со мной поговорить. Это — срочное дело?

— Я бы сказал весьма. Еще один момент. Было бы очень скверно, если бы нас увидели вместе, но хочу с вами обязательно повидаться, и как можно быстрее.