Антон Леонтьев - Тринадцатая Ева

– Женечка, милая моя, я верю!

Но он прекрасно понимал, что этого недостаточно. Абсолютно недостаточно.

– Итак, попытаемся рассуждать логически, – произнес он, – если не ты, то кто? Кому выгодно избавиться от тебя и от твоего мужа?

Женя пожала плечами и выпалила:

– Думаю, его главному конкуренту Михаилу Смелянскому…

– Я тоже так думаю! – заявил доктор Чегодаев. – Ему прямая выгода – убрал конкурента, его жену, и можно прибрать к рукам чужую фармацевтическую империю.

– Значит, это он? – спросила Женя. А Дмитрий Иннокентьевич продолжил:

– Быть может. Со счетов не стоит сбрасывать и бывшую жену Германа.

– Регина? Но она же получила больше чем достаточно… Зачем ей убивать Германа? Она ведь все равно ничего не получит…

– Она – нет, а вот ее общие с Германом дети… Ведь они получат какую-то часть по завещанию, ведь так?

Женя снова расплакалась и сказала:

– Я ведь знаю, какое было завещание у Германа… Он и не скрывал! Половина отходила мне, а по четверти – сыну и дочери!

– Гм, а вот если бы вдруг выяснилось, что Германа убила ты, то имела ли бы ты вообще право на пятьдесят процентов его наследства? Это надо уточнить у адвоката! Возможно, сделав тебя убийцей, Регина намеревалась прибрать к рукам через своих детей все!

Женя тяжело вздохнула и произнесла:

– Значит, Регина?

Доктор Чегодаев усмехнулся и сказал:

– Ну, имеется ведь еще сводный старший брат твоего мужа…

– Игорь? – спросила изумленно Женя. – Игорь человек, конечно, малоприятный, однако он ведь ничего по завещанию не получал…

Игорь Иннокентьевич сказал:

– Да, ни денег, ни акций, ни недвижимости. Но ведь он был правой рукой твоего покойного мужа? Он владел инсайдерской информацией, прикарманив которую он мог бы в два счета основать с нуля свою собственную фармацевтическую империю. Или просто-напросто продать секреты конкурентам! Например, тому же Смелянскому!

– Тогда, выходит, Игорь? – произнесла растерянно Женя, и в этот момент зазвонил телефон.

Наконец объявился один из друзей Дмитрия Иннокентьевича, главный врач психиатрической больницы в Подмосковье. Коротко переговорив с ним, доктор Чегодаев произнес:

– Мы можем ехать, Женя! Все будет хорошо, уверяю тебя, все будет хорошо!

…К больнице они приехали, когда уже стемнело. Главный врач встретил их у входа и, пугливо озираясь, повел к одному из отдаленных корпусов.

– Условия, Дима, понимаешь, не ахти… И ты же понимаешь, на какой риск я иду… У нас постоянные проверки, куча документации…

Дмитрий Иннокентьевич, крепко держа за руку Женю, следовал за своим однокашником. Подойдя к одноэтажной пристройке, главный врач открыл дверь и сказал:

– Прошу вас!

Чегодаев и Женя прошли внутрь. Дмитрий Иннокентьевич попытался нащупать выключатель, желая зажечь свет. Однако, щелкнув им, понял, что это ничего не изменило: в помещении было по-прежнему темно.

– Антон, не мог бы ты… – сказал он, обращаясь к главному врачу, который все еще копошился с дверью. Внезапно та захлопнулась, и Дмитрий Иннокентьевич услышал лязганье ключа.

– Антон, в чем дело? Тут нет света! – крикнул он, дернул дверь, но та не поддавалась. Женя сдавленно застонала, и доктора Чегодаева охватила ярость.

– Открой немедленно! – крикнул он. – Иначе…

Иначе что?

– Дима, пойми, у меня семья, дети… Я не могу подвергать их риску… Да и за такое меня не то что с должности снимут, я вместе с вами в тюрьму отправлюсь! Эту твою Евгению Юнгштедт ищут! Она мужа своего кокнула!

Значит, его однокашник оказался банальным трусом и редкостной сволочью. Отчего-то Дмитрий Иннокентьевич почувствовал даже облегчение, к которому примешивалась брезгливость. Этот Антон всегда был подлюгой и конформистом… Надо было обратиться к другим…

Обращался. Но только этот тип отозвался на его призыв о помощи. И то лишь затем, чтобы заманить их к себе и закрыть в этой вонючей дыре.

– Она никого не убивала! Ее подставили! Антон, мы тебе денег дадим! Выпусти нас!

Он барабанил в дверь, но ответа не последовало. Женя всхлипывала. Доктор Чегодаев, как мог, успокоил ее. А потом попытался выбраться наружу через окно.

Окна имелись, однако они были забраны двойной решеткой – мелкой металлической изнутри и крупной металлической снаружи. Бежать из пристройки сумасшедшего дома было невозможно.

Ждать пришлось недолго, наконец лязгнул замок, дверь открылась. Доктор Чегодаев, готовый придушить своего бывшего друга на месте, выскочил вперед – и наткнулся на людей в форме, которые плотными рядами стояли на пороге.