Антон Леонтьев - Тринадцатая Ева

– Без истерик! Сначала надо проверить информацию о смерти Германа Мстиславовича. Потому что я не верю, что мой брат погиб…

Его брат… Ну конечно, это был сводный брат олигарха, тот самый, который сам ничего не достиг и подвизался на вторых ролях при родственнике-миллиардере. Игорь Николаевич Толобузин.

Зазвонил телефон этого самого «бедного родственника», и он, приняв звонок, отошел к кусту сирени, явно не желая, чтобы его слышали подчиненные. И не подозревая, что оттуда все, о чем он говорит, доносится до затаившейся за балкой Евы.

– Да! Знаю. Это точно? Наконец-то! Я так давно этого ждал! Отлично! Да, просто отлично! Начинаю действовать.

Ева отдала бы многое, чтобы узнать, с кем он говорит. Брат миллиардера завершил разговор и вернулся к типам в черных одеждах.

– Да, информация подтвердилась. Герман Мстиславович мертв. А так как его супруга сейчас находится на излечении по причине своей хронической болезни и принимать решения не в состоянии, то вся власть переходит ко мне!

Ева усмехнулась. Ну надо же, особо огорченным смертью брата этого типа назвать было нельзя. Скорее наоборот.

И чего он «давно ждал»? Неужели вести о том, что Юнгштедт умер. Убит?

– Проект временно сворачивается! Поэтому поручаю тебе и тебе позаботиться об устранении всего брака. Исходный материал без изъяна уже в надежном месте. А все остальное нужно убрать. В том числе и номер восемь. Жаль, но это так. Она одна из первых, но что поделать. Она сама о себе позаботится. Как, впрочем, и другие. Мне же пора в Москву, меня ждут!

Он в сопровождении пяти или даже шести типов отправился прочь. Еще двое остались около здания. Проводив нового шефа, они снова зашли вовнутрь.

Ева замерла. Она знала, что должна проникнуть туда. Потому что она уже бывала там… Только не помнила этого.

Она подошла к металлической двери с кодовым замком и убедилась, что она заперта. Обогнула здание – и заметила белую «Газель», припаркованную задом к стене.

Нет, не к стене, а к проему. Никого рядом не было, и Ева, изловчившись, проскользнула в щель между дверцей автомобиля и кирпичной кладкой. И оказалась в сумрачном, плохо освещенном помещении.

Она заглянула в фургон и увидела массу скомканных черных пластиковых мешков. Зачем они им?

Ева прошла вперед и увидела лестницу, которая уводила куда-то вниз. Она осторожно спустилась по ней, готовая к тому, что в любой момент перед ней возникнет один из типов. Что же, на ее стороне будет преимущество фактора неожиданности. А все остальное зависит от нее самой…

Однако на лестнице ей никто не попался. Она оказалась где-то в подвале. Глаза уже привыкли к темноте, но она не знала, куда идти.

Точно ли не знала?

Нет, знала! Мелькнул обрывок воспоминания – вот она бредет по этому коридору… Ева закрыла глаза, и вдруг ноги сами собой понесли ее куда-то вперед. Может, ее голова и не помнила, а вот тело на уровне рефлексов явно знало, куда нужно двигаться…

Она оказалась около другой металлической двери, и тоже с кодовым замком. До Евы донеслись отдаленные, еле слышные, глухие удары хлыстом. Ничего хорошего это не предвещало…

В этот момент послышался щелчок. Ева отскочила в сторону – и проскользнула в коридор. Оттуда она наблюдала, как из двери появился один из типов, который нес на плече что-то.

Вернее, кого-то… Это было женское тело, небрежно завернутое в черный пластик. Ева увидела свешивавшуюся набок голову и раскачивавшиеся в такт шагам светлые волосы.

То, что та, кого тип тащил на плече, была мертва, являлось непреложным фактом.

Ева напала на него, когда тот повернулся к ней затылком. Первый удар был скользящим, тип озверело рыкнул, попытался сбросить ужасную ношу, но Ева опередила его и ударила в грудь. А потом в лицо. Наконец в живот…

Она не знала, откуда ей были известны эти движения. И, собственно, не хотела знать… Однако они сработали. Тип, захрипев, закатил глаза и осел на пол.

Ева склонилась над ним, вытащила у него из-под пиджака пистолет, а затем обратила внимание на ту, которую он нес на плече.

Она была мертва. Миловидное лицо, вздернутый нос… Видела ли она ее прежде…

Мелькнуло воспоминание – они сидят в столовой и, каждая уткнувшись в свою тарелку, едят суп. А потом ее соседка поднимает голову и вдруг улыбается ей. И говорит, что ее любимая книга «Имя розы». И спрашивает, какая любимая у нее самой. Слышатся окрик, шаги. К ним со стороны кто-то подходит. Девушка внезапно снова утыкается в тарелку. Потому что за ними постоянно следили и контактов между Евами не одобряли…