— Вам необходимо в двадцать четыре часа покинуть Гонконг. Я оплачу проезд. Полиция не станет чинить препятствий. И лучше всего воспользоваться своим настоящим паспортом. Он у вас имеется?
Она вздохнула с облегчением.
— Да. А где Гарри?
— Ему не повезло. Полицейские стреляют лучше. Для него это наилучший выход: он не выдержал бы тюремной жизни.
Она вздрогнула.
— Он убит?
— Да, наповал… Спать хочу — умираю. Сейчас приму душ и — на боковую. Вы можете лечь на кровать, а я займу диван.
Я принял душ, смывая накопившуюся усталость, потом, надев пижаму, вышел из ванной. Стелла, уже раздетая, лежала на кровати.
Мы посмотрели друг на друга, она протянула ко мне руки…
Когда я засыпал, она все еще сжимала меня в объятиях.
Все вокруг казалось таким знакомым… Коридор, крашенный в приятный серый колер, топот кованых башмаков, каменные лица копов, в упор не видящих мою скромную персону, залах пота, дезинфекции и страха — все, чего мне так не хватало в Гонконге!
Я остановился возле двери лейтенанта Ретника и постучал. В ответ что-то рявкнули.
Я повернул ручку и вошел. Ретник сидел за столом, а сержант Палски, прислонившись к стене, жевал спичку. Оба уставились на меня, как на выходца с того света. Потом Ретник сдвинул шляпу на затылок и стукнул кулаком по столу.
— Вы только посмотрите, кто к нам пришел! — воскликнул он, обращаясь неизвестно к кому. — Вот это сюрприз! Если бы я знал о твоем приезде заранее, выстроил бы почетный караул. Как тебе понравились китайские шлюхи?
— Никак, — ответил я, садясь. — Был слишком занят. Вам удалось распутать дело об убийстве?
Ретник вытащил портсигар, достал сигару и, откусив кончик, закурил. Мне он сигару не предложил.
— Нет еще. А ты что-нибудь узнал?
— Может быть. А вам удалось что-нибудь выяснить?
Он нахмурился.
— Мы все еще ищем Хардвика. А какие у тебя новости?
— Джоян привезла сюда не Германа Джефферсона.
Известие поразило Ретника. Он поперхнулся дымом, выругался, отложил сигару и высморкался в грязный платок. Потом откинулся в кресле и уставился на меня водянистыми глазами.
— Послушай, если ты врешь…
— Германа Джефферсона убили два дня назад, — сказал я. — Его труп найден полицией Гонконга в заливе. Тело прибудет сюда в конце недели.
— Боже правый! Тогда кто же был в гробу?
— Некто по имени Фрэнк Беллинг. Британский подданный, связанный с контрабандой наркотиков.
— Ты уже сообщил об этом Джефферсону?
— Нет… Я решил вначале сюда, а уж потом нанесу визит старику.
Ретник глянул на Палски, который всей пятерней чесал загривок, потом снова перенес внимание на меня.
— Выкладывай все, — сказал он. — Эй, подожди минутку, надо запротоколировать. — Он поднял трубку и вызвал стенографистку. Вошел молодой коп и, открыв блокнот, сел в стороне, выжидающе поглядывая на меня.
— Начинай, — скомандовал Ретник. — Дай полный отчет. Я проверю каждое слово, и если окажется, что ты солгал, я заставлю тебя пожалеть, что твой отец занимался сексом за девять месяцев до твоего рождения.
— Не советую так разговаривать со мной, — сказал я, разозлясь. — Джефферсон давно ждет удобного случая разделаться с вами, и достаточно одного моего звонка, чтобы он претворил свои угрозы в жизнь.
Палски оторвался от стены, которую подпирал молодой коп просто обалдел. Прежде чем Палски размахнулся, Ретник вскочил и оттащил его в сторону.
— Прекрати! — заорал он на Палски. А мне сказал: — Успокойся… Ладно, я беру свои слова обратно. Не надо быть таким чувствительным.
Удивительное дело — никогда прежде никто не мог уличить лейтенанта в вежливости.
Закурив сигарету, я рассказал обо всем, что случилось. Разумеется, я не стал сообщать копам, что мы вернулись в Нью-Йорк вместе со Стеллой. Там мы и расстались. Поскольку она попала в привычную для себя обстановку, не было смысла продолжать наши отношения. Хорошего понемножку! Она оказала мне услугу, я отплатил ей тем же. От меня она получила пятьсот долларов, чтобы начать новую жизнь. И это были мои деньги, а не Джефферсона. Она с печальной улыбкой поблагодарила меня, и мы трогательно распрощались.
Во время моего рассказа Ретник выкурил две сигары. Когда я кончил, он отправил копа перепечатывать мой отчет на машинке и попросил Палски выйти.
— Придется вскрывать гроб, — сказал Ретник, закуривая третью сигару. — Старику это вряд ли понравится.
— Почему же? Ведь в гробу не его сын.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу