Джеймс Чейз - Плохие новости от куклы

— Сейчас мы тебя сами уложим, — сказал коротышка постарше, вертевший в руках массивную пепельницу.

Вдруг он резко с разворота ударил ею Фэннера по лицу. Фэннер успел только немного отвернуться. Сильный удар пришелся ему в глаз и на левую щеку.

Второй пуэрториканец выхватил курносый короткоствольный пистолет и так сильно ткнул Полу в бок, что та вскрикнула от боли.

— Только пошевелись, и мы выпустим твоей девке кишки. Фэннер спокойно вытащил из кармана чистый белый платок и приложил его к окровавленной щеке.

— Ну, ребята, вы мне еще за это ответите, — с угрозой произнес он.

— Лицом к стене! Живо! Нам надо осмотреть вашу вонючую контору. И без шуток, пока я тебе еще не добавил, — прикрикнул на Фэннера один из гангстеров.

Тут Фэннер окончательно убедился в том, что они пуэрториканцы. Таких можно встретить сколько угодно во всех портовых городах южного побережья. Стиснув зубы в бессильной ярости, он повернулся и уперся руками в стену собственного кабинета. Единственно, что его сдерживало в этот момент, так это беспомощно сидевшая за столом Пола, в грудь которой упирался пистолет. Фэннер сразу понял, что с этими «друзьями» лучше не рисковать.

Старший пуэрториканец обыскал Фэннера.

— Сними пиджак и брось его мне.

Фэннер повиновался. Пуэрториканец сел на край стола и тщательно прощупал подкладку пиджака. Потом он вытащил записную книжку Фэннера, полистал ее и вместе с пиджаком бросил на пол. Он вновь подошел к Фэннеру и ощупал его. Детектив с отвращением ощутил запах чеснока и немытого тела и с трудом подавил в себе желание схватить его за горло.

— А теперь ты. Иди сюда, красотка, — приказал он Поле. Пола презрительно поджала губы, но сделала шаг вперед.

— Не прикасайся ко мне своими грязными лапами, скотина, — в глухой ярости сказала она.

Пуэрториканец что-то сказал своему компаньону по-испански.

— Ты тоже подойди, — бросил он Фэннеру.

Фэннер сделал несколько шагов вперед, и в тот момент, когда он проходил мимо того пуэрториканца, который стерег Полу, тот вдруг неожиданно ударил его по затылку рукояткой пистолета. Оглушенный Фэннер упал на колени, пытаясь удержать равновесие, упершись руками в пол. Но это ему не удалось, и он повалился набок к стене.

Пола в ужасе открыла рот, чтобы закричать, но второй пуэрториканец сильно ткнул ее стволом под дых, и она только охнула и медленно опустилась рядом с Фэннером, ловя ртом воздух.

Пуэрториканец подхватил ее под мышки и рывком поставил на ноги. Коротышка быстро общупал ее, но не нашел того, кто искал. Он швырнул ее в кресло, а сам сел на край стола, пока второй шарил по комнате. Он делал это очень квалифицированно, как будто занимался этим всю жизнь.

Сквозь полузабытье Фэннер слышал, как они ходят по комнате, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Глаза ему застилала красная пелена гнева и боли, которую никак не удавалось сбросить.

Только когда они ушли, Фэннеру наконец удалось встать на четвереньки и доползти до своего кресла.

Пола, сжавшись, сидела перед ним и тихонько плакала от унижения и ярости.

— Не смотри на меня, черт бы тебя побрал! Не смотри ты, слюнтяй!

Фэннер, пошатываясь, прошел в небольшой туалетик рядом со своим кабинетом и умылся, прикладывая пригоршнями холодную воду к своему разбитому лицу, вода стекала в раковину, красная от крови. Потом все еще неуверенной походкой он подошел к навесному шкафу и достал начатую бутылку виски и два стакана. Голова его гудела, как колокол, а руки продолжали противно дрожать. Он было попытался налить виски в стакан, но больше расплескал. Потом плюнул на это занятие и сделал большой глоток прямо из горлышка. Обжигающая жидкость помогла ему собраться и обрести равновесие. Плеснув по паре унций в каждый из стаканов, Фэннер вернулся в кабинет.

Пола все так же тихонько плакала в кресле, Фэннер поставил перед ней стакан с виски.

— Выпей, малыш. Сейчас это тебе не помешает.

Она оторвала ладони от лица, посмотрела сначала на Фэннера, потом на стакан с прозрачной желтой жидкостью и со злостью выплеснула ее ему в лицо. Потом вновь опустила голову и заплакала по-настоящему.

Фэннер достал свой окровавленный платок и вытер лицо. Потом он сел в кресло и закурил.

Так они сидели молча несколько минут. Фэннер чувствовал себя отвратительно. И не столько от боли в затылке и от саднившего лица, сколько от вида плачущей перед ним девушки, за которую был в ответе.

Пола перестала плакать.