Джеймс Чейз - Приятная ночь для убийства

— Ты не надел свежую сорочку, которую я приготовила тебе вчера вечером.

Лепски издал звук, который испугал бы дикую кошку:

— Черт с ней, с этой сорочкой! Давай завтрак!

— Твоя сорочка жутко грязная. Неужели у тебя совсем нет гордости?

— Гордости? При чем здесь, к дьяволу, гордость и как она связана с моим завтраком?

— Том, ты носишь сорочку уже три дня, — проговорила Кэрол медленно и отчетливо. — Это позор! Я старалась и приготовила тебе свежую, надень ее!

— Днем меньше, днем больше, не имеет значения. Давай завтрак!

— Я не потерплю, чтобы ты, детектив первого класса, ходил как бродяга! Не наденешь свежую — завтрака не получишь!

Лепски подумал. Времени оставалось в обрез. Он жаждал получить свой завтрак и, взглянув на решительное лицо Кэрол, простонал, сдернул с себя сорочку, да так, что от нее отлетели пуговицы. И пока он натягивал свежую, Кэрол, удовлетворенная, направилась в кухню.

В управление он опоздал на десять минут. Макс Джейкоби сначала намеревался подтрунить над ним, но, увидев кислое выражение лица Лепски, решил воздержаться.

— Кубинцы! — вдруг взорвался Лепски. — Ты только посмотри на этих свиней, ну и ночка!

Он махнул в сторону Джейкоби сводкой ночных происшествий.

— Каждую ночь эти чертовы кубинцы учиняют беспорядки. Иммигранты! Скоро Флорида станет похожа на Чикаго!

— Да, работой они нас обеспечивают, — поддержал его Джейкоби.

На столе Лепски затрещал телефон. Он схватил трубку и рявкнул:

— Лепски!

— Это Ларри. Тот тип, который застрелил двоих при ограблении, приходит в себя. Доктор сказал, что мы можем поговорить с ним три минуты. Мне заняться этим или хочешь сам?

— Сам! — рявкнул Лепски. — Буду через десять минут.

Он бросил трубку и вскочил:

— Давай, Макс! Этот убийца и грабитель приходит в себя. Поехали!

На пути в больницу, когда Лепски сосредоточенно лавировал между других машин, Джейкоби сказал:

— У тебя прямо-таки шикарная сорочка, Том. Лепски подозрительно посмотрел на него, думая, не разыгрывает ли его Макс.

— Ты находишь?

— Точно. Просто удивляюсь, как это тебе удается так часто менять сорочки.

Лепски просто распирало от гордости.

— Это вопрос самоуважения. В конце концов, я первый человек в этом городе и должен быть всегда хорошо одет. Но раз уж мы заговорили о сорочках. Макс, то твоя просто позор.

— Возможно, — вздохнул Джейкоби, — но следует учесть, что у меня нет такой жены, как твоя Кэрол.

Лепски мрачно посмотрел на него:

— При чем здесь она? Хорошо, она сдает белье в стирку, но каждый уважающий себя человек должен менять сорочки каждый день. Ты бы лучше последил за этим.

— Ясно, — снова вздохнул Макс. — Я учту это. Главный врач городской больницы доктор Джеральд Скиннер принял их в своем кабинете. Высокий, худой, лысоватый, он постоянно был занят.

— Насколько я понимаю, вы намереваетесь допросить этого кубинца. Я должен сразу предупредить вас, что он умирает. Есть благоприятные симптомы, указывающие на то, что он скоро придет в сознание. Но будет ли он в состоянии отвечать на ваши вопросы, пока не ясно.

— Он действительно при смерти? — спросил Лепски, сознавая, что это он застрелил молодого кубинца.

Скиннер пожал плечами:

— Я так считаю, но он молод. Мы бы могли его вытащить. Положение тяжелое, но при хорошем уходе в реанимации он, может быть, и выживет. Во всяком случае, мы делаем все возможное.

Лепски фыркнул:

— Он убил двоих. Кого это трогает? Доктор холодно посмотрел на него:

— Нас это трогает. Мы здесь для того, чтобы спасать жизни, не важно чьи. Я прошу вас допрос этого человека провести как можно быстрее.

— О'кей, док.

Скиннер нажал на кнопку звонка, и появилась медсестра.

— Проводите господ полицейских в шестую палату, — распорядился доктор. — Всего вам доброго. — И, кивнув, доктор взял со стола толстый регистрационный журнал.

Лепски и Джейкоби проследовали за сестрой в палату номер шесть, где лежал Педро Сертис. У его койки сидел детектив третьего класса Ларри Стивенс, он страшно скучал. Его круглое веснушчатое лицо просветлело, когда он увидел Лепски.

— Этот гад что-то бормочет, — сообщил он и встал. — Ничего, если я пойду позавтракаю?

— Давай, Ларри. А этого предоставь мне.

Лепски уселся на освободившийся стул. Джейкоби придвинул другой, сел на него и на всякий случай достал блокнот и ручку.

Лепски посмотрел на парня, лежащего на койке, и скривился. Если вообще можно увидеть печать смерти, то на бледном, с заострившимися чертами лице раненого кубинца она уж точно была.