Джеймс Чейз - Мертвые молчат

Ларсон неторопливо открыл книгу регистрации посетителей:

– Он занесен сюда девятого августа под именем Генри Рутланд. Вот запись: он приехал из Лос-Анджелеса. Почему вы так волнуетесь?

– Он прибыл одновременно с Фэй Бенсон?

– Да. Мисс Бенсон зарегистрирована в полдень, а он – в шесть вечера того же дня.

– Он приехал на собственном двухцветном “кадиллаке”?

– Да. Он оставлял его в гараже на противоположной стороне улицы.

– Там мог сохраниться номер машины?

– Возможно, я не в курсе.

– Когда он съехал?

– Утром семнадцатого.

– Семнадцатого пропала мисс Бенсон, – вцепился я руками в волосы. – Убежден, что между этим человеком и исчезновением девушки существует какая-то связь. Вы встречали их вместе?

– Что-то не припомню. Он уходил рано, а мисс Бенсон не покидала своего номера допоздна.

– Как располагались их номера? Рядом?

– Они находились на третьем этаже, друг против друга, – ответил Ларсон, сверившись с книгой регистрации посетителей.

– То есть они могли видеть друг друга и без вашего ведома?

– Вполне возможно. У нас нет никаких постоянных дежурных на этажах. После восьми персонал наверх не поднимается.

– Рутланд не упоминал о цели своего визита в Уэлден?

– Нет. Он не указал род своих занятий.

– С ним не было много багажа?

– Только небольшой чемодан.

– Бывали у него посетители, вел ли он переписку, звонил ли куда по телефону?

– Не думаю, даже уверен, что нет.

– Есть кто-нибудь сейчас в гараже?

– Там Джо. Мы не запираем до часу ночи.

– Мне надо перекинуться с этим парнем парой слов. Увы, дежурный по гаражу не мог назвать номера “кадиллака”, хотя и автомобиль, и его хозяина сразу же вспомнил:

– У него была куча денег, и он сорил ими направо и налево. Ежедневно около десяти утра он забирал машину и возвращал ее на место между полуночью и часом. Он требовал, чтобы машину мыли ежедневно и очень заботился о ее внешнем виде. Извините, что не помню номера, но за четырнадцать месяцев через мои руки прошло столько машин!

Я дал мальчишке полдоллара и вернулся в гостиницу. Берни лежал на постели. На его откормленном лице застыло выражение муки.

– Его зовут Генри Рутланд, и он приезжал из Лос-Анджелеса. Так-то, Берни.

– Я опозорился хуже некуда, – вздохнул Берни, – ведь мне достаточно было задать Ларсону один лишний вопрос. Подумать только! Таскаться по городу битых пять часов, когда все это время можно было отдыхать в баре.

Неожиданно эта мысль показалась мне забавной, и я расхохотался.

– Не печалься! Такая прогулка может пойти тебе на пользу. Представь, что все это время ты занимался гимнастикой. Сегодня говорить с Кридом уже поздно. Я увижусь с ним утром. Полагаю, что мне удалось… – Я прервался, потому что увидел, как Берни округлившимися глазами смотрит на дверь позади меня.

Я обернулся, и мое сердце бешено запрыгало. Стоявший в дверях человек был коренаст, невысок, а его грубое круглое лицо цветом напоминало сырую баранью отбивную. На нем была грязная куртка и надвинутая на правый глаз черная ковбойская шляпа. Его челюсти заросли двухдневной темной щетиной, я глаза сверкали такой злобой, что по спине у меня побежали мурашки. В правой руке незнакомец держал автоматический пистолет калибра 38, немигающее дуло которого уставилось на меня.

Несколько долгих секунд мы молча созерцали друг друга, затем незнакомец произнес:

– Ни с места! Который из вас Слейден? – У него был низкий гнусавый голос, а губы почти не двигались.

Я назвался, отметив про себя с досадой, что ответ мой прозвучал не очень твердо.

– О'кэй, теперь слушайте: завтра же оба вы сматываетесь из города. Вы нам в Уэлдене без надобности. Завтра к одиннадцати чтобы и вашего духа здесь не было. Мы дважды не предупреждаем. Если думаете, что вас пугают серым волком, – продолжайте здесь болтаться, тогда и увидите, что с вами произойдет. Дошло?

Я сделал глубокий вдох. Первое замешательство удалось преодолеть, и теперь во мне закипало бешенство.

– Что за шутки? – грубо спросил я.

– Не твоего ума дело. Это не шутка, а предупреждение. Внезапно он стал дергаться и трястись. Чтобы успокоить судороги, ему пришлось опереться левой рукой о стену. Это удалось ему с трудом, и он буквально выдавил из себя:

– Если бы не босс, я уложил бы вас на месте, как паршивых щенков! Известно, что стало с Хессоном? То же ждет и вас, если завтра после одиннадцати утра вас снова увидят в Уэлдене. – Он отступил и левой рукой ухватился за ручку двери. – И не вздумайте тешить себя надеждой, козлы, что легавые вас защитят. Пусть они хоть толпой сбегутся со всего города, мы все равно до вас доберемся. Сматывайтесь с утра пораньше подобру-поздорову. – Стоя в дверном проеме, он смотрел на нас с дикой ненавистью и трясся от злобы. Затем он дернул ручку и захлопнул дверь.