Джеймс Чейз - Мертвые молчат

– Никогда не верил полиции и не собираюсь, – заявил Берни, подозрительно взглянув на меня. – Что ты там еще придумал?

– Пока не стемнеет, мы побудем здесь, затем выйдем на улицу и устроим этому бандиту капкан.

– Какой еще капкан? – Брови Берни поползли вверх.

– Обыкновенный. Мы с тобой, взявшись под руки, отправимся на прогулку по городу в надежде, что по дороге столкнемся с бандитом. А как только он начнет рыпаться, наши телохранители нашпигуют его свинцом.

– Красиво излагаешь. А вдруг они промахнутся? Выхватив ковбойским жестом кольт, я его обнадежил:

– Тогда позаботимся обо всем сами. Для меня с детства пушка – милая игрушка. Недаром меня прозвали “Убийца Слейден”.

Скейф и Питере рассмеялись, а Берни в ужасе отпрянул.

– Спрячь немедленно! Так можно случайно выстрелить. Повернувшись ко мне, он выпятил свой жирный подбородок и заявил:

– Не воображай, что тебе удастся словчить с этим “мы”. В сумерки меня не вытащишь на улицу никакими силами. Пока его не схватят или не убьют, я собираюсь оставаться здесь. Если ты хочешь стать героем – будь им на здоровье! Я же отсюда не сдвинусь.

Я беспомощно взглянул на Скейфа и Питерса:

– Видите, с кем мне приходится иметь дело. Типично не компанейский приятель.

– Что тебя волнует, паренек? – спросил Скейф. – Я ведь о тебе позабочусь.

– Я никуда отсюда не пойду, – решительно заявил Берни.

– Успокойся и приступай к работе. – Я присел на стул.

– Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я нисколько не возражаю против работы, ибо за нее мне платят деньги. Но служить приманкой в вашем капкане я не намерен, – отбивался Берни.

– О'кей, о'кей, справимся без тебя. А ты не теряй времени даром и распиши во всех красках то, что мы уже наскребли.

Я закурил сигарету и опустился в кресло.

В пять часов, в сопровождении Питерса, следовавшего за мной по пятам, я прошел в кабинет Крида.

– Как дела? – поинтересовался Крид и, приглашая меня сесть, отодвинул в сторону папку с делом, над которым работал.

– Я буду действовать один. Лоу мой план не понравился, и осуждать его я не имею права. Возможно, что вашим людям будет даже легче справиться с охраной одного человека, нежели двух. Едва стемнеет, я поеду отсюда на такси к себе в гостиницу и переоденусь в темный костюм, чтобы вечером менее бросаться в глаза. После этого я схожу поужинать в ресторан на углу. Можете разместить своих людей в баре – его необходимо пересечь, прежде чем попасть в ресторан. Я сяду спиной к стене. Если бандит начнет действовать в ресторане, мы схватим его там, если нет – то из ресторана я пойду в кинотеатр “Гомонт”. Если и после этого ничего не произойдет, я загляну в бар Майка, что позади клуба “Флориан”. Оттуда я вернусь в гостиницу.

Пока я говорил, Крид писал. Потом настал его черед:

– Будет лучше, если отсюда в гостиницу вы пойдете пешком, – заметил он. – Такси может спутать карты. Мы не хотим терять ваш след и в то же время показывать этому бандиту, что вас охраняют. Ведь как-никак, это должна быть ловушка, Слейден, и надо предусмотреть все, чтобы она сработала. Питере – отличный снайпер, но все же он будет следовать чуть поодаль за вами. Это выглядит не слишком надежно – вас могут ранить.

Внезапно я ощутил, сколь безрассудно поставил под удар свою голову. Берни оказался не таким уж болваном, как я воображал, однако отступать теперь было поздно.

– Пусть только Питере попадет этому типу в руку, прежде чем он успеет приступить к делу, – с наигранной бодростью произнес я. – Тогда я нисколько не буду на него за это в обиде.

– Питере будет не один, – мрачно сказал Крид. – Я выделяю на эту операцию сорок человек. Они будут размещены через каждые двадцать ярдов вашего маршрута. Знать их в лицо вам не нужно. Одни будут сидеть в машинах, другие – болтаться под видом бездельников, третьи – прятаться в укрытиях. Как только этот сопляк попытается рыпнуться, он даже и понять ничего не успеет, как его уложат.

– Чудесно. – Я ощутил огромное облегчение. – Часа через два уже достаточно стемнеет.

– Я ухожу уточнить детали с моими подчиненными. Советую вам не волноваться.

Следующую пару часов я провел вместе с Берни за игрой в “Веришь – не веришь”. Берни заметил, что существует обычай играть в карты с приговоренными к смертной казни, и, хотя игра не приводила его в восторг, он счел своим долгом попытаться отвлечь меня от мысли о моем ближайшем будущем.

Игрок Берни был не ахти какой, и вскоре я облегчил его карманы на три доллара.