Джеймс Чейз - Ева

Я посмотрел на Кэрол.

– Все в порядке, Клив. Сэм всегда добивается своего. Если он сказал, что за контрактом дело не станет, значит, так оно и будет.

Мы с Бернштейном пожали друг другу руки.

– О'кей, – согласился я. – Я напишу сценарий, а вы продадите его Голду. Так?

– Так, – ответил Сэм. – Я уезжаю. Я и так украл у вас слишком много минут вашего медового месяца. Но и напоследок скажу, что такая драма не может не волновать. Мы будем работать вместе, чтоб и фильм был не хуже пьесы. За контракт не переживайте: он будет составлен на очень выгодных для вас условиях. Приезжайте в понедельник ко мне на студию в десять утра. Кэрол покажет вам, где находится мой кабинет. И мы примемся за работу.

Когда гость ушел, Кэрол бросилась в мои объятия.

– Господи, как я рада, – воскликнула она. – Бернштейн сделает прекрасный фильм. Если вы будете работать вместе, результат получится отличным. Ну, разве это не чудесно? Ты доволен?

Я был испуган и встревожен. В моих ушах звенел голос Бернштейна: «Мне нравится ваша точка зрения. И нравится манера ее изложения. Ваша драма волнует, трогает сердце. Контракт будет составлен на очень выгодных для вас условиях». Все сказанное Сэмом относилось не ко мне. Он говорил о Джоне Коулсоне. Я же знал то, что не смогу написать сценарий.

Кэрол высвободилась из моих объятий и посмотрела на меня, в глазах ее была тревога:

– Что случилось, дорогой? – спросила жена и легонько встряхнула меня. – Почему у тебя такой унылый вид? Разве ты не рад?

– Нет слов, очень рад, – сказал я и, присев на кушетку, закурил сигарету. – Но, Кэрол, надо хорошенько все обдумать. Я никогда не писал киносценариев. Я с большим удовольствием продал бы право на экранизацию пьесы, и пусть бы Бернштейн сам искал человека, который написал бы ему сценарий. Я не уверен…

– Вздор, – сказала жена, садясь рядом со мной и взяв меня за руку. – Ты сможешь написать сценарий. Я помогу тебе. Давай начнем сейчас же. Сию минуту.

Кэрол поднялась и ушла в библиотеку быстрее, чем я успел остановить ее, и я услышал, как миссис просит Рассела приготовить на завтрак сэндвичи.

– Мистер Клив будет перерабатывать свою пьесу на киносценарий, – донеслось до меня. – Правда, Рассел, чудесно? Мы начнем работать немедленно.

Жена вернулась с копией пьесы, села за стол и начала обработку. За час с небольшим Кэрол набросала черновой вариант сценария. Мне оставалось только соглашаться с ней, потому что, набив себе руку и имея опыт в написании сценариев, Кэрол, почти не задумываясь, излагала концепцию пьесы. Я знал, что любое вмешательство с моей стороны не было бы полезным. Когда мы сделали перерыв, чтобы позавтракать сэндвичами и цыплятами и выпить фруктовый сок со льдом, жена сказала:

– Клив, ты обязательно должен сам написать этот сценарий. Если он будет удачным, твое будущее обеспечено. У тебя настоящий дар создания диалогов… ты напишешь прекрасный сценарий.

– Нет, – запротестовал я и, вскочив, стал расхаживать по комнате. – Я не смогу написать его. Я не умею писать сценарии… это же абсурд.

– Успокойся. – Кэрол протянула ко мне руку. – Ты сможешь написать его. Прослушай этот диалог… – И она начала читать отрывок из пьесы.

Я остановился, пораженный значением и силой слов. Таких слов я ни за что бы не смог написать. В них была красота, ритм и накал. И когда я слышал их, эти слова жгли мой мозг. Я чувствовал, что не выдержу этой пытки. Наступил критический момент, когда я готов был выхватить пьесу из рук Кэрол. Я сознавал, что если буду продолжать слушать чтение, то сойду с ума. Я отвлекся своими мыслями, хотя и они были все о том же, о пьесе. Каким же идиотом я был, воображая, что смогу писать, как Коулсон. Я вспомнил слова Голда: «Я часто думал над тем, как вам удалось написать такую пьесу». Было слишком опасно и рискованно приниматься за киносценарий. Если я не смогу написать его удачным, все выйдет наружу. Голд уже и так подозревает меня. Иначе зачем бы он стал говорить мне подобные слова? Если созданный мной сценарий будет слаб, всем станет ясно, что пьеса написана не мной, а кем-то другим. Бог знает, что произойдет со мной, если об этом догадаются.

– Ты слушаешь меня, дорогой? – спросила Кэрол, оторвавшись от чтения.

– Давай не будем больше сегодня работать, – сказал я, снова наливая себе сок. – На сегодня сделали достаточно. Я поговорю с Бернштейном в понедельник. Может быть, у него есть на примете кто-нибудь, кому он поручит сценарий.