Эда Макбейн - Белая леди

— Да.

— …пяти тридцати, когда вы пошли обратно…

— За исключением пяти минут, когда он выходил.

— Он не был с вами все это время?

— Это верно, не был.

— Они вас об этом спрашивали при расследовании?

— Следователь уже имел отчет медицинской экспертизы. Они искали подтверждение самоубийства. А я не была уверена относительно времени, вы понимаете. Он мог уйти после…

— Как долго он отсутствовал?

— Около десяти минут. Сказал, что должен воспользоваться донникером.

— Донникером?

— Это портативный туалет. Которым мы…

— В котором часу он вышел?

— Я не уверена. В этом все дело. Вот почему я не упомянула об этом на следствии.

— Постарайтесь сейчас вспомнить. Часы вашей матери были остановлены в…

— Я знаю. В десять минут шестого. Но я не уверена, что он выходил из-за стола до этого или после.

— Вы говорили, что он выходил на десять минут…

— Не больше.

— Где находился туалет?

— Сразу за палаткой. Он мог зайти в свой трейлер, я полагаю, но шел дождь.

— Он выходил на десять минут…

— Да.

— …а затем снова вернулся за стол?

— Да. И выпил еще одну чашку кофе.

— Он все еще злился?

— Конечно. Дейв всегда злился.

— Но я имею в виду…

— Да, он все еще был раздражен тем, что я не провела с ним ночь.

— Ваша мать знала, что вы с ним спите?

— Да.

— Она что-нибудь говорила по этому поводу?

— Только, чтобы я была осторожной.

— Были какие-то основания для такого совета?

— Я полагаю, она хорошо знала его.

— Имея в виду?

— Ну… вы знаете.

— Нет, не знаю.

— Дейви мог быть грубым, когда он хотел…

— Хм…

— Вы понимаете… Мужчины…

— После того, как он вернулся за стол… как долго вы еще сидели вместе?

— Еще пятнадцать минут, я полагаю.

— И вы говорите, что ушли в пять тридцать?

— Он не ушел раньше вас?

— Нет. Только тот один раз.

— Я имею в виду после того, как он вернулся.

— Нет, снова он не уходил. Не раньше, чем я ушла.

— Вы находились там за столом с ним еще пятнадцать минут, прежде чем покинули палатку?

— Это верно.

— …в пять тридцать.

— Да.

— Это означает, что он вернулся обратно к столу в пять пятнадцать. Он мог находиться в трейлере вашей матери в десять минут шестого. Расскажите мне, что произошло, когда вы вернулись обратно в трейлер.

Первое, что она увидела, была кровь. Именно кровь бросилась ей в глаза в тот момент, когда она закрыла за собой дверь. Дождь лил очень сильно, она должна была обернуться, чтобы закрыть за собой дверь, с силой захлопнуть ее под напором дождя и ветра. Только после этого она, наконец, вошла в трейлер, стряхивая воду со своего желтого дождевика. Повернулась к кровати и увидела кровь, все в комнате было залито красным: завязки белой рубашки ее матери были пропитаны красным, алюминиевая стена трейлера за ней заляпана красным. Она начала кричать.

Первым человеком, вбежавшим в трейлер, был Джордж Стедман. Мокрый и грубоватый, с криком «Какого черта?..» он застыл на месте, когда увидел тело на полу, дырку во лбу и кровь, залившую всю стену. Затем трейлер наполнился другими людьми, рабочими, сбежавшимися Бог весть откуда, Маккалоу смешались со всей семьей Чен, которые тогда были в цирке первый год. Человек по имени Берни Хэйл из Лондона протолкался среди других к кровати, где окровавленная и мертвая лежала ее мать. Он был воздушным гимнастом, который работал в труппе так долго, сколько Мария помнила себя. Когда она была маленькой девочкой, он проделывал такой трюк — свисал с каната на своих волосах, вращаясь в воздухе на длинном черном локоне. Дейви Шид, выглядевший очень изумленным, тоже прибежал и пробился к постели. Он встал рядом с Берни и положил руку ему на плечо. Берни же опустился на колено и плакал рядом с кроватью, на которой лежала ее мать. Кто-то крикнул, что явилась полиция. Вошел коп в промокшем черном плаще и фуражке, на которую был натянут капюшон. Он пробирался сквозь толпу, крича: «Назад, ребята, нечего вам здесь глазеть, пропустите меня». Подойдя к той стороне кровати, где стоял и глядел на нее Дейв и где все еще всхлипывал Берни, коп замер на месте. Он побледнел, когда увидел женщину на кровати; он почти отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Мария продолжала кричать и не могла остановиться.

Мэттью оторвал взгляд от жареного морского окуня на своей тарелке.

— Как, вы сказали, его имя? — спросил он.

— Чье?

— Этого воздушного гимнаста с длинными черными волосами.