Джеймс Чейз - У меня на руках четыре туза

Успокоившись, она прошла в ресторан отеля, где съела бифштекс, и поехала на виллу. Когда она въезжала во двор, то увидела полицейского в темной форме, который ехал по аллее на мотоцикле. Он быстро проехал мимо нее, его белая каска блестела в лунном свете. Она поставила машину в гараж и поднялась по ступенькам. Хинкль открыл дверь.

– Что полицейский делал здесь? – сухо спросила она.

Хинкль спокойно ответил:

– Я забыл отметиться в полиции, мадам. Сейчас вопрос урегулирован. Вы хорошо отдохнули?

– Неплохо, – и прошла в гостиную. – Я продаю виллу. Как только мистер Гренвилль вернется, мы отправимся в Парадиз-Сити. Я хочу, чтобы вы остались здесь и распродали мебель и все остальное. Вы согласны?

– Разумеется, мадам.

Она улыбнулась:

– Вы такой преданный, Хинкль. Как только вы закончите дела, я хотела бы, чтобы вы вернулись и занялись приготовлениями к свадьбе.

– Всегда к вашим услугам, мадам.

У него были грустные глаза, и это ее беспокоило.

– Все будет хорошо, Хинкль.

– Будем надеяться. Может, мадам что-нибудь желает?

Она посмотрела на каминные часы: 21.15. До прибытия Арчера оставалось четырнадцать часов.

– Нет, я лягу, – она посмотрела на него. – Простите меня, Хинкль, я все время думаю о нем, о том, что он делает… как с ним обращаются…

– Понимаю, мадам.

Она накрыла ладонью его руку:

– Не знаю, что бы я без вас делала, Хинкль!

Она попрощалась с ним, поднялась в спальню и закрыла дверь.

Хинкль обошел дом, закрыл ставни, запер двери на ключ и пошел к себе. На его кровати лежал толстый пакет, который привез полицейский на мотоцикле. Хинкль достал очки, вскрыл бандероль и уселся читать то, что ему прислал Жан Фоссон.

Хельга проснулась, когда Хинкль появился со своим сервировочным столиком. Она открыла глаза. Было 6.30. Таблетки снотворного позволили ей немного поспать. Арчер приедет сегодня. Она позвонит банкиру, и тот отдаст приказ о переводе двух миллионов на счет Арчера. В течение дня он, несомненно, получит сведения из своего банка о поступлении денег, а вечером она увидит Криса! Целый час она мечтала, думая о нем. Чувствовала руки Криса на своем теле, представила, как они отправляются в Парадиз-Сити и заканчивается этот кошмар.

Наливая кофе, Хинкль спросил:

– Надеюсь, вы хорошо спали, мадам?

Она улыбнулась:

– Благодаря таблеткам, Хинкль, – и глубоко вздохнула. – Сегодня вечером он будет здесь. Я хочу, чтобы вы упаковали багаж. Завтра мы улетаем в Парадиз-Сити.

– Может, лучше подождать визита мистера Арчера? Я соберу багаж сегодня во второй половине дня после его ухода.

Она взглянула на него.

– Нечего бояться. Деньги будут переведены сегодня. Мистер Гренвилль вернется вечером.

– Приготовить ванну, мадам, или вы хотите еще немного отдохнуть?

– Я приму ванну прямо сейчас.

У Хинкля было мрачное лицо, и она почувствовала себя неловко. Хельга проводила его глазами. Открыв краны с водой, он вышел из ванной комнаты и собрался уходить.

– Хинкль, что-то не в порядке? – спросила она. – Что-нибудь, о чем вы не решаетесь сказать?

– У меня много работы, мадам, – отозвался он. – Пусть мадам меня извинит, – и вышел из комнаты.

Хельга нахмурилась. Бывали моменты, например, такой, как этот, когда он ее раздражал. Что же происходит? Встала и направилась в ванную. Она вспомнила, что ей говорил Хинкль: «Женщина, оказавшаяся в тяжелом положении, всегда сильнее, когда хорошо выглядит!» Она надела светлый костюм, внимательно рассмотрела себя в зеркале, одобрительно кивнула головой и спустилась на террасу. Было 9.45. Два часа ожидания! В тот момент, когда она усаживалась на террасе, появился Хинкль. Она удивилась, увидев на нем не обычный белый пиджак, а костюм цвета морской волны со скромным голубым галстуком. Он подошел к ней с большим конвертом в руке.

– Миссис Рольф, – серьезно произнес он, – я хочу поговорить с вами не как слуга, а как человек, желающий вам всего хорошего, который, если позволите, является вашим другом.

Хельга посмотрела на него:

– Что происходит? Почему вы так одеты?

– Если вы считаете наш разговор неприемлемым, – предупредил Хинкль, – я немедленно уезжаю.

Не спрашивая разрешения, пододвинул кресло и сел. Такое он позволил себе в первый раз на ее памяти, и Хельга была изумлена.

– Уехать? Но я… я думаю, что вы поняли меня, Хинкль?

– Это вы должны понять, мадам, – сказал он, твердо глядя на нее. – А чтобы вы разобрались, выслушайте меня, умоляю, не прерывая, а затем поступайте по совести.