Джеймс Чейз - Весь мир в кармане

– Давай, давай отсюда, ты, дешевка, – повторила Джинни.

Блек вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Его трясло от ярости. «Если она воображает, – думал он, – что после этого ей достанется полная доля, она ошибается». Он ее прищучит. Он ей покажет, как угрожать ему оружием. Ей и этому типу Китсону. Он прижмет хорошенько их обоих.

Когда они достанут деньги из сейфа, он прострелит этому Китсону башку, а что до нее, там видно будет. Блек вдруг злобно усмехнулся в темноте. Семьсот пятьдесят тысяч долларов намного лучше, чем двести пятьдесят тысяч. Он долго лежал, прикидывая, что станет делать с деньгами. Может быть, внезапно пришло ему в голову, стоит избавиться и от Джипо – убрать их всех, и точка. Миллион лучше, чем семьсот пятьдесят тысяч. И правда – весь мир в кармане. С миллионом-то наличными!..

В последующие два дня все шло заведенным порядком: на рассвете Блек и Джипо уходили в трейлер, а Китсон возвращался в домик.

Поспав несколько часов, Китсон отправлялся с Джинни куда-нибудь на лоно природы, и там они проводили день: брали лодку и катались по озеру, купались или просто гуляли.

Блек сидел на полу трейлера и просматривал газеты, Джипо трудился над дверцей сейфа.

Сообщения газет обнадеживали: и полиция, и воинские патрули, по-видимому, были в совершенной растерянности. Хотя поиски продолжались, в заявлениях, которые полиция передавала для печати, чувствовалось неверие в возможность успеха. В конце концов власти пришли к мысли, что, очевидно, броневик увезли в другой машине. Иначе невозможно было объяснить его бесследное исчезновение. Предполагалось, что его вывезли за границы штата. Поиски проводились теперь в радиусе пятисот миль, а сумма вознаграждения возросла до пяти тысяч долларов.

Двести солдат и полицейских прочесывали Фокс-Вуд, вертолеты продолжали патрулировать дороги.

Военные власти, в отличие от полиции, официально объявили, что рано или поздно бронемашина будет обнаружена. Чудес не бывает: она не может исчезнуть бесследно.

Полиции и воинским патрулям приходилось туго, но и Блеку с Джипо было не легче. Два дня работы не дали никаких результатов. Целый день сидел Джипо в горячем, как духовка, трейлере на высоком табурете, поворачивая диск циферблата, обливаясь потом, шепча проклятия и снова вслушиваясь, но вторая цифра ни за что не становилась на место.

Блек целый день ничего не делал, только наблюдал за Джи-по и читал газеты. Нервы его были натянуты, как струна. Его к тому же доводила до бешенства мысль, что, пока он сидит здесь в невыносимой жаре и мучается в ожидании, Джинни и Китсон наслаждаются прогулками и купаньем.

Хотя Китсон и олух неотесанный, думал Блек, за столько времени он наверняка сумел произвести впечатление на девушку. Любой мужчина, с которым женщина проведет полных три дня, не может не заинтересовать ее. Если бы он – Блек – заполучил Джинни хоть на двенадцать часов, она бы, он был уверен, не устояла перед ним. Поэтому горькие мысли о том, что Китсон и Джинни все время вдвоем, вызывали у Блека раздражение, злость и ревность.

Примерно к шести часам вечера на третий день, когда вечернее солнце, опустившись за горы, окрасило воду в озере в цвет апельсинового сока, Джипо сорвался.

Три дня он бился с этим замком здесь, в почти невыносимых условиях, а теперь почувствовал, что у него ничего не получится.

Вторая цифра упорно не желала становиться на место. Он поворачивал диск буквально на волосок и так проходил целый круг, и все напрасно. Это означало, что все же диск поворачивается быстрее, чем нужно, что его руки, которыми он так гордился, недостаточно чувствительны, чтобы уловить нужное положение диска.

– Не могу! – вдруг простонал он, бессильно прислонившись к дверце сейфа. – У меня не получается, Эд. Ничего не выйдет. Хоть двадцать лет буду крутить эту штуку, все равно зря! Если я не выйду отсюда, я просто рехнусь.

Встревоженный истерикой Джипо, Блек вскочил с пола и с пистолетом в руке обошел броневик.

– Заткнись! – рявкнул он, тыча пистолетом в ребра Джипо. – Ты, черт тебя побери, откроешь, или я тебя прикончу!

Джипо расплакался от бессилия, сотрясаясь всем своим тучным телом.

– Давай, – задыхаясь, проговорил он, – убей меня. Мне все равно. Лучше мне умереть, чем маяться с этим чертовым дерьмом. Давай, стреляй в меня. Я больше не могу!

Блек наотмашь ударил Джипо по лицу рукояткой пистолета. Тот отшатнулся, кровь из рассеченной щеки струйкой потекла за воротник. Джипо, как мешок, сполз на пол и, закрыв глаза, привалился к стенке броневика.