Анонимный автор - Молчание Апостола

– Что??? – хором воскликнули Эли и Артур, она на английском, он – на итальянском.

– Ну да, – пожал плечами старик, – он именно так и сказал.

– И ты знал, что стоит за этим словом? Что такое «Крифиос»?

– Я не имел ни малейшего понятия. Не могу сказать, что теперь знаю намного больше.

– Ты даже не заглянул в шкатулку? – изумленно спросил МакГрегор.

– Ты забегаешь вперед, Артуро. – Итальянец покачал седой головой. – Сначала Орсениго выпроводил своих прелатов. Для чего? Он хотел видеть, куда я спрячу шкатулку, но не хотел, чтобы кто-то еще видел. «Куда мы пойдем, Джузеппе?» Наверное, он полагал, что я поведу его в подвал, к каким-то тайным и неведомым схронам, но я ответил: «Никуда мы не пойдем. Мы спрячем его здесь ». «Прямо здесь, в соборе?» Казалось, он не верит своим ушам. Но где же ее можно спрятать в главном помещении храма? Ты был в соборе, Артуро?

– Лишь один раз, – отозвался Артур. – Сегодня.

– Быть может, тебе запомнилась статуя святого апостола Иоанна? Великолепная работа маэстро Камилло Рускони – ах, какие же были мастера в ту эпоху!

Артур сидел, закрыв глаза. Потом проговорил:

– Да, я помню эту фигуру. Справа от главного алтаря. Иоанн держит в левой руке книгу – Евангелие или Апокалипсис, не знаю.

– Superba ! – воскликнул Джузеппе. – Именно так. А выше локтя левая рука накрыта полою плаща. Между обнаженным предплечьем святого и полой плаща образуется пустота, весьма приличной глубины. Рукой, полностью вытянутой, я едва доставал до дна этого импровизированного схрона.

– Кто знает, может быть, Рускони сделал это намеренно. Кому придет в голову обшаривать и обыскивать статуи в самом главном соборе христианского мира? – размышлял вслух Артур.

– Может, и намеренно. Может, именно с этой мыслью: кому придет в голову? Но так или иначе, я не раз и не два пользовался этим тайником, пряча там документы, которые присылал мне для передачи монсиньор О'Флаэрти.

Эли помотала головой, словно пытаясь сбросить с себя оцепенение, и почти шепотом произнесла:

– Снова апостол Иоанн… И опять в увязке с «Крифиосом». Это не просто совпадение, Арти, я уверена…

– И я, дорогая, уверен в том же.

– Вам, друзья мои, интересно, что было дальше?

Теперь оба отвечали хором по-итальянски:

– Si !

– Через день после визита монсиньора Орсениго я, конечно же, залез в тайник. Ночью. Союзники, вошедшие в Рим, объявили комендантский час, и я был уверен, что глубокой ночью ни Орсениго, ни кто-то другой в собор не направится. Шкатулка была черного дерева, обита по углам золотом. В центре ее был золотой замочек.

– Который был не заперт? – не скрывая волнения, спросил Артур.

– Который, конечно же, был заперт, – возразил Джузеппе. – Но не забудьте, я был римским мальчишкой, выросшим в голодные и холодные годы той страшной войны, и уж открыть не слишком хитроумный замок небольшим гвоздиком для меня было делом нескольких минут. Я открыл шкатулку и достал то, что Орсениго называл «Крифиосом».

Старик явно ждал вопросов, но его слушатели молчали, затаив дыхание.

– Честно говоря, я был несколько разочарован. И сбит с толку. Я ожидал увидеть какие-то амулеты, необычные и таинственные артефакты, может быть, частичку мощей какого-нибудь из самых почитаемых святых – но там было то, что было. А именно, небольшой пергаментный свиток, свернутый в трубочку. Внутри свитка было еще два пергаментных листка меньшего размера. И всё.

Джузеппе развел руками.

– Два небольших свитка были исписаны крупными буквами – как мне показалось, греческими. Третий свиток, в который были вложены эти два, оказался древней и довольно странной картой.

– Это была карта Иерусалима… – глухо произнес Артур, не поднимая глаз.

– О, Артуро, ты знал? – воскликнул Джузеппе. – Колонелло Артуро рассказывал тебе, si ?

– No , – все также глухо отозвался Артур. – Колонелло Артуро ничего не рассказал мне.

– Так или иначе, но полковнику удалось переубедить американцев. Они ушли, причем офицер на прощание погрозил мне пальцем. Но я и так понял, что из собора мне нужно будет исчезнуть. Подставляться еще раз – американцам, а то и монсиньору Орсениго – мне совсем не улыбалось. Мы с полковником присели на скамью, дожидаясь пока уйдет его преосвященство, епископ Фальбуччи. Он однако не уходил, опасаясь того, что меня арестуют, не американцы, так англичане. Я уверил его, что все в порядке, что мы с господином полковником беседуем о монсиньоре О'Флаэрти. Это его успокоило, и он отправился на свою квартиру, чтобы отдохнуть перед вечерней службой.