Дональд Уэстлейк: Плата за страх

– Когда-то защитники готовились к слушанию в суде. Теперь думают только о том, как подать апелляцию.

Тот, который объяснял мне мои права, посоветовал:

– Я настоятельно рекомендую вам обратиться к своему адвокату, мистер Тобин. Может, вы этого не понимаете, но вам грозят крупные неприятности.

– Вряд ли, – возразил я. Ко мне обратился еще один:

– Вы думаете, мы все здесь собрались затем, чтобы дурака валять?

Я ответил ему:

– Я думаю, что вы здесь, ребята, собрались из-за того, что вас ввели в заблуждение. Какая разница, что я здесь скажу, мне вас все равно не переубедить. Вызывать адвоката не стану потому, что нахожусь здесь по ошибке – и самое худшее, что мне грозит – это провести несколько часов в камере. Я могу даже подыграть вам, если хотите, и сознаться во всем, в чем вы будете меня обвинять. Но, когда вы получите в руки доказательства, факты, объективные свидетельства, в то время как сейчас располагаете только предубеждениями против бывшего полицейского, тогда протокол этого допроса окажется в мусорной корзине, и мы все напрочь о нем забудем.

– Как вы самоуверенны, Тобин, – заметил тот, кто в основном пока говорил со мной.

– Я невиновен.

– Да неужели? Не соблаговолите ли выслушать наше мнение по этому поводу, Тобин? – Что-то произошло со словом “мистер”, с которым он обращался ко мне, когда зачитывал мои права; видимо, на том этапе соблюдение элементарной вежливости – обязаловка, а затем после оглашения декларации миндальничать с такими, как я, непозволительная роскошь.

– Да, соблаговолю – мне и самому не терпится узнать, почему я здесь.

– Отлично. – Он придвинул стул и сел; остальные продолжали стоять на своих местах, наблюдая за мной и со скрещенными руками на груди напоминали огромные шахматные пешки.

Тот, кто сидел, начал развивать свою мысль:

– Вы отправились в кафетерий в прошлую субботу, Джордж Пэдберри впустил вас и сказал, что ваша родственница наверху. Итак, вы поднялись по лестнице и обнаружили, что она занимается сексуальным извращением с Вилфордом и Боулз. За вами и прежде числились грешки по части секса, и вы не могли...

– Что еще за грешки?

– Мы знаем, почему вас выгнали со службы, – ответил он.

– Не знал, что супружеская измена считается извращением, – возразил я.

Он покачал головой, пропустив мои слова мимо ушей.

– Я не сказал, что вы – извращенец, – я сказал, что у вас были грешки по части секса. Не каждый ради голой женской задницы забудет про служебный долг, Тобин.

Я закрыл глаза.

– Ладно.

– Итак, – продолжал он, а я слушал его, закрыв глаза, чтобы ничего не видеть, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорил, а не на том, что нахлынуло на меня, когда я прочитал во всех взглядах этих людей, обращенных на меня, осуждение и презрение.

– Вы застали их за этим занятием, – продолжал он, – и озверели. Двоих убили, но не смогли поднять руку на свою кузину. И вот она застыла в шоке – еще бы, у нее на глазах близкий родственник убивает двух человек, а шок – вещь такая – может вызвать потерю памяти, и тогда она не сможет сообщить, что убийство – ваших рук дело, вот вы и решили рискнуть, оставив ее в живых. Но Джордж Пэдберри знает всю правду. Вы припугнули его, заставили сначала подтвердить ваши слова, но потом подумали, что он расколется, и разделались с ним. А потом затеяли подлинный спектакль, выступив в роли сыщика, занимающегося поисками убийцы. В основном, конечно, вы старались для себя, но при этом не теряли надежду подставить кого-нибудь как истинного убийцу и загладить свою вину перед родственницей, освободив ее. Инспектор Донлон вас в чем-то заподозрил, поэтому пришлось убить и его. Вас видели рядом с его машиной.

– Вот на чем вы прогорели, Тобин. Это была ваша крупная промашка, – торжествующе заметил один из стоявших полицейских.

Первый продолжал:

– Совершенно верно, ведь именно за Донлона мы потянем вас к ответу, Тобин. Понимаете, в чем вы дали маху? В Нью-Йорке отменена смертная казнь за убийство. За обычное убийство. Но вы убили полицейского. Такого убийцу в Нью-Йорке посадят на электрический стул.

Наступило молчание, должно быть, они закончили. Открыв глаза, я увидел, что все смотрят на меня.

– Детали? – потребовал я.

– Что-что?

– В вашей версии полно дыр, – объяснил я. – Заткните их.

– Покажите мне эти дыры, – сказал тот, кто сидел на стуле.

– Хорошо. Начнем с извращенки. Тот факт, что молодые люди живут в Гринвич-Виллидже, еще не доказывает, что они ведут аморальный образ жизни. Вам придется изрядно попотеть, чтобы достать доказательства того, что Робин или Терри Вилфорд занимались групповым сексом.