Дональд Уэстлейк: Плата за страх

Я бы дал ей лет восемнадцать. Она была хрупкая, стройная, с длинной шейкой и изящными руками. Гладкие блестящие черные волосы, прямые и очень длинные, как у певичек на телевидении. На лице с тонкими чертами, почти не тронутом косметикой, выделялись большие умные карие глаза. На ней был строгий бледно-зеленый костюм и белая блузка с гофрированным воротничком – наряд, который обычно носят на работе тридцатилетние секретарши. То, что она предприняла такие отчаянные усилия, чтобы придать себе впечатляющий, по ее мнению, вид, говорило о том, сколь важна для нее встреча со мной.

Подавив в себе эту глупую неприязнь к ней, я вошел в кухню и произнес:

– Здравствуйте.

Она вскочила на ноги, легкая и гибкая, словно олененок.

– Здравствуйте! – Она улыбнулась доверчивой, смущенной улыбкой и спросила:

– Не знаю, как вас называть. Кузен Митчелл? Мистер Тобин?

– Давайте просто Митч. А вы – Робин?

– Да. Робин Кеннели. Моя мама...

– Да, я уже сообразил. – Увидев по ее лицу, что допустил грубость, я поспешил изобразить дружескую улыбку и добавил:

– Садитесь, садитесь. Какие могут быть церемонии между родственниками.

Кейт принесла чашки и блюдца, разрядив обстановку, а я сел за стол напротив девушки, силясь выжать из себя что-нибудь подобающее случаю. Но поддерживать светскую беседу мне было нелегко – уже не помню, с каких пор, и нужных слов как на грех не находилось.

Выручила Кейт – дай ей Бог здоровья. Двигаясь по кухне и суетясь, чтобы приготовить кофе, достать печенье, она успевала поддерживать разговор с гостьей, задавая ей вопросы про ее мать, бабушку и прочих моих родственников, многих из которых Кейт едва знала, а большинство попросту никогда не видела.

Когда наконец мы все оказались за столом, в разговоре возникла пауза, и через минуту девушка, взглянув на меня, начала:

– Пожалуй, пора перейти к цели моего визита.

– Не торопись, – возразил я. – Возьми еще печенья. Она машинально повиновалась, но, взяв печенье, так и продолжала держать его в руке, когда приступила к рассказу.

– Понимаете, – произнесла она по-девичьи простодушно, – я оказалась единственной, кто хоть как-то знаком с полицейским.

– Я не полицейский, – вырвалось у меня, но, заметив, как напряглась Кейт, я сообразил, что рявкнул слишком резко, и взял на октаву ниже:

– Но у меня остались знакомые в полиции. А зачем тебе нужен полицейский?

– Трудно объяснить, – вздохнула она, – так, чтобы самой не запутаться. Мой друг – у меня есть близкий друг, Терри Вилфорд, он открыл кафетерий. В Виллидже – знаете, где это? Терри и еще трое ребят, они собрали денег и сложились. Мы взяли – они взяли в аренду помещение. Им повезло – совсем недорого получилось, и условия аренды выгодные, если через три месяца выяснится, что с кафетерием ничего не выгорело, от аренды можно отказаться.

Она настолько увлеклась своими объяснениями, что не могла не жестикулировать, поэтому, положив печенье обратно на тарелку, склонилась над чашкой, оперлась локтями о стол и стала помогать себе руками, вперив в меня настойчивый и пристальный взгляд. Такой она представлялась мне за столиком в кафетерии у ее приятелей; в нашей стандартной кухне она производила странное впечатление и казалась почти что эльфом из сказки.

– Похоже, что у вас уже есть адвокат, – вмешался я. – Мне еще не ясно, в чем дело, но вы к нему уже обращались, не так ли?

– Джордж – он на самом-то деле не адвокат, – ответила она, и лицо ее на мгновение вспыхнуло лучезарной улыбкой. – Это даже немного забавно. Старший брат Джорджа работает на почте и по вечерам посещает Нью-йоркский университет. Он уже девять лет учится на адвоката, и Джордж утверждает, что так никогда и не выучится. Но когда нам нужна юридическая консультация, Джордж обращается к своему брату. Но только теперь одним этим уже не обойдешься.

– Почему?

– Ну... Мы открылись в прошлый понедельник. А в среду явился какой-то человек, полицейский. Он не сообщил, что ему нужно, все время задавал вопросы, осматривался и очень много.., намекал. Как будто мы сделали что-то предосудительное, а он нас выследил. И как бы сожалел о том, каково нам придется, если кафетерий придется закрыть.

– Он был в форме?

– Нет. Но Джордж попросил у него удостоверение, и он действительно оказался полицейским. Детективом.

– Ладно. И чем же дело кончилось?

– В среду он просто покрутился немного и ушел. Но в четверг вечером вернулся и опять начал распинаться о том, что с соседями нужно ладить, а тех, кто этого не делает, терпеть не будут, а вчера вечером нагрянул снова и начал спрашивать у всех посетителей документы. И все время намекал на что-то загадочное и нехорошее. Например, зачем это Терри живет наверху... В четверг, когда он заявился, случилось так, что я поднялась к Терри, а когда спускалась, этот человек поинтересовался: в каких целях будет использоваться верхний этаж и станут ли девушки основной рабочей силой кафетерия.