Эд Макбейн - Забавы с летальным исходом

— Или можешь остаться, если хочешь, конечно. Будешь спать на диване.

Тут Кори глядит на них обоих и говорит:

— Почему бы действительно не остаться? И не поспать всем вместе в постельке?..

Мелани находит странным, что Джек не выпроваживает его тут же за дверь. Но тем не менее этого не происходит. Вместо этого в комнате повисает долгое напряженное молчание. Музыка смолкает. Снег продолжает бесшумно падать за окнами, в квартире страшно тихо…

— Ты думаешь, тебе понравится, Мелани? — спрашивает Кори.

И вновь она ждет, что Джек скажет или сделает что-то, но этого не происходит. Он просто стоит и молча переводит взгляд с нее на Кори.

— Что скажешь, Джек? — спрашивает она.

Нет, им и раньше приходилось спать втроем в одной постели. Если уж быть до конца точной, они проспали втроем в одной постели целых семь лет, в августе будет восемь. Так что вроде бы не в новинку. Новизна заключалась в том, что прежде были две женщины и один мужчина. Теперь же — если это вообще произойдет, если она допустит, чтоб это произошло, — мужчин будет двое, а женщина одна. Джек, Кори и она… Оба они и она. И особой проблемы она в том не видела, просто это ей придется решать, состоится это или нет. Так, как некогда решала Джилл, в ту жаркую августовскую ночь. Ведь это она решила и сделала первый шаг — подплыла к Мелани в бассейне, обняла ее, притянула к себе и поцеловала прямо в губы…

— Джек? — окликнула она. — Что скажешь?

— Будет здорово, — заметил Кори.

Джек был погружен в раздумья. Как он признался позже им обоим, останавливал его лишь тот факт, что Кори побывал в тюрьме. И он опасался, что если допустит это, что если все они трое окажутся в одной постели, то этот самый Кори непременно трахнет его в задницу. Он думал о том, что между Джилл и Мелани никогда не возникало никаких раздоров из-за тех забав, которым они предавались втроем. Он вспомнил, что именно Джилл семь лет тому назад первой проявила инициативу. А позднее, занимаясь с ними любовью, он иногда чувствовал себя третьим лишним, чувствовал, что его терпят только для того, чтобы придать… респектабельности — ну, не смешно ли? — всем тем безобразиям, которые с таким азартом вытворяли Джилл с Мелани. И ему вовсе не хотелось, чтоб и теперь кончилось тем же. Чтобы она с Кори… нет, подобная ситуация его ничуть не устраивает. И вот он уже собирается выложить все, как есть, как на духу, взять да и сказать этому самому Кори: «Послушай, приятель, если у тебя на уме всякие там гомосексуальные штучки-дрючки, не пошел бы ты отсюда к такой-то матери прямо сейчас!» Но он промолчал. Он просто стоял и ждал, когда это все случится. Как случилось семь лет назад — с ним, Джилл и Мелани.

Что же касается самой Мелани, то ею, как и тогда, в ту жаркую ночь, овладевает странное возбуждение. И она с нетерпением ждет, что же произойдет дальше. И представляет, как подойдет сейчас к Кори, проявит инициативу, прижмется к нему всем телом — она уже заметила, как топорщатся у него на ширинке черные джинсы, — прижмется, обнимет за шею, обхватит его торс ногами и поцелует крепко-крепко, прямо в губы. И тогда… тогда именно она становится хозяйкой положения и закрутит это колесо, как некогда сделала Джилл в бассейне. Она понимает, что именно от нее ждут первого шага, знает, что без ее согласия сегодня ничего не произойдет, и еще чувствует, что тут пахнет «чисто мужскими» делами, куда ей доступа нет и никогда не будет. Кори еще не снял свитера Джека, и мужчины молча поглядывали друг на друга, словно решая что-то про себя. Словно Кори спрашивал у Джека разрешения пригласить на танец его жену, вот на что это было похоже. Словно она, Мелани, собственность Джека! Но она даже не замужем за Джеком и никакой его собственностью не является. Это уж определенно, однако она чувствует, что дело обстоит именно так. Кори ждет от Джека знака одобрения, в противном случае он и с места не стронется. Стоит только Джеку согласиться — и они тут же перейдут к следующему этапу, хотя пока что не совсем ясно, в чем он будет заключаться. Надо сказать, что все эти чисто мужские штучки вовсе не раздражали ее, нет. Скорее, напротив, она еще больше возбудилась. Словно сама она сейчас — просто никто, полный ноль, от нее ничего не зависит, а мужчины, самцы, решают сами, быть тому или не быть. Настанет ее черед, и она или согласится с ними, или нет. Впрочем, не важно. Даже если не согласится, они все равно изнасилуют ее. И от этой мысли она возбудилась еще больше…

— Джек?.. — вопросительно протянула она.