Эвелина Баш - Последняя жертва

– До смерти Марии Шнайдер я считал, что «Ангелы ночи» – это обычная банда. Они ездили на мотоциклах и промышляли мелкими грабежами, торговали наркотиками, угоняли автомобили. В общем-то, ничего особенного. Они собирались здесь, – Лион показал указательным пальцем вниз, в пол. – В середине девяностых здесь был бар, «Ястребиный коготь» или «Ястребиный глаз», или что-то вроде того. Я уже и не помню. Он перешёл ко мне по наследству от дяди.

Потом, когда началось расследование, многие стали думать, что я их крышую, но на самом деле, мы просто мирно сосуществовали. Я не лез в их дела, а они платили за выпивку и не портили мне мебель. В конце концов, я не знал другого способа выживать в те годы, когда ты либо молчишь, либо тебя съедают, а всех моралистов я посылал и буду посылать по одному всем известному адресу, – он погладил Диану по голове и продолжил. – Уже потом я узнал, что они называют себя вампирами и пьют кровь, чтобы сохранить вечную молодость. В конечном итоге, им это не очень-то и помогло. Насколько я знаю, большинства из них уже нет в живых.

Конечно, до настоящих вампиров им было далеко, – Лион замолчал и облизнул пересохшие губы. – Я тоже не верил Марку, когда он говорил, что его папа вампир, и что он убил его маму. Не верил, пока десять лет назад ко мне не приехал один мой друг, с которым мы учились вместе в университете и, которого давным-давно похоронили… а он ничуть не изменился и даже, кажется, ещё помолодел. Я говорю о Берни Ульмане.

– Я догадался, – хрипло ответил Тезер.

Диана закрыла глаза и, кажется, задремала.

– Берни был моим другом, одним из самых близких, а по сути, наверное, единственным. И сейчас это по-прежнему так. Хотя мы находимся по разные стороны баррикад. Этот имидж… – он провёл рукой по всё ещё влажным волосам. – Этот имидж придумал Марк. Так мы хотели привлечь внимание вампиров, настоящих вампиров, но они никогда не спешили раскрываться, хотя теперь мне доподлинно известно, что они знают о моём заведении. На самом деле, может быть, их и правда очень и очень мало. Я не знаю. Но все эти годы, Берни был практически единственным вампиром, которого я знал. А имидж… он стал частью меня, моего образа жизни. Я превратил третьесортный бар в элитный клуб, стал проводить вампирские вечеринки и понял, что мне всё равно, что происходит за этими стенами. Моя жизнь была здесь.

Марк приходил ко мне постоянно, и сейчас приходит. Только вот… он не знает об этом, – Лион взглянул на Тезера. – Кто бы мог подумать, что его воображаемый друг выльется в расстройство личности, – Аталик напряг скулы и осторожно присел на край тахты. – Ему было около четырнадцати, когда он пришёл ко мне и сказал, что теперь его зовут Аксель. Ну, Аксель, так Аксель. Такой уж возраст. Пускай паренёк ищет себя и своё место под солнцем. Хотя бы так. Бывает и хуже.

– Хотите сказать, что у него раздвоение личности? – недоверчиво нахмурился Тезер и погладил бородку. – Сколько уже лет? Пятнадцать?

– Примерно так, – прикинул Лион.

– И это что, клинически подтверждённый диагноз? Как он живёт с этим? Как его взяли в полицию? Более того, как вы об этом знали, и… молчали?

– Я не знал, – почти шёпотом ответил Лион. – Пока вы не пришли ко мне и не сказали, что Марк Шнайдер – член вашей команды. Я не знал, что он стал полицейским. Для меня он немного балбес, конечно, но довольно успешный художник, хотя я и не слишком ценю и понимаю современное искусство.

– И вдобавок ко всему охотник на вампиров, – добавила Диана, не открывая глаз.

– Об этом он мечтал всю сознательную жизнь – найти того, кто сделал его отца таким и свести с ним счёты. И он достаточно далеко продвинулся в этом.

– А теперь самое интересное, – Диана села ровно и посмотрела на Лиона, а потом на Тезера.

Лион покачал головой и усмехнулся.

– У него есть катана.

Тезер откинулся на спинку тахты и схватился за голову.

– Так это что, он тот самый парень, которого мы искали? – выдохнул он. – Это что же, он отрубил голову Ребекке Хеллер? Тогда он опасен.

Лион поморщился и почесал кончик носа.

– Ну, чисто технически она была уже мертва к тому моменту, – сказал он.

– Всё равно, – Тезер вскочил на ноги. – Мы должны его найти. Где он может быть?

– У меня есть предположение, но я не могу утверждать со стопроцентной…

– Ну найдём мы его, – перебила Диана, – и что дальше, Тезер? Арестуем? Это же Марк! Чёрт, – она качнулась вперёд и назад, – комиссар Дамен был прав насчёт него.