Эвелина Баш - Последняя жертва

Рабочий день второго ассистента главного редактора, Эммы Бишоф, проходил в обычном режиме. Телефон разрывался от звонков, а электронная почта каждые пять минут выдавала новые сообщения. Одной рукой девушка строила график к статье об истощении водных ресурсов для старика Уве, который совсем не дружил с компьютерами, и которому Эмма никак не могла отказать в этой маленькой просьбе. Второй рукой она придерживала трубку мобильного телефона, пытаясь дозвониться до офиса одного крупного босса, чтобы назначить встречу.

– Эмма, у нас закончился кофе, – красная чашка стукнула о поверхность стойки ресепшена, и наманикюренные пальчики принялись нервно барабанить по ней.

– Сейчас закажу, – кивнула Эмма, не отрываясь от своих занятий.

– Эмма, у меня не работает принтер, – раздался с другой стороны мужской голос, – я перекину тебе на почту? Распечатай!

– Хорошо, – крикнула девушка в ответ, отложила телефон и заглянула в ежедневник, потом посмотрела на часы на мониторе компьютера и потёрла лоб – через полчаса совещание, а макета номера ещё нет.

– Эмма, курьер!

– Эмма, милочка, где мои графики?

Спросите у Эммы, сходите к Эмме, попросите Эмму.

За три месяца работы в редакции она умудрилась стать самым популярным сотрудником. Широкая улыбка и готовность помочь в любой ситуации привлекали коллег, которые без зазрения совести пользовались её добротой. Однако настоящих друзей Эмма ещё не успела здесь завести. С одной стороны, ей не хватало времени на простое общение, а с другой – никто особо и не стремился водить с ней дружбу. Впрочем, понятие «дружбы» в принципе было чуждым коллективу газеты « Der Glass », название которой – «Стекло» – обозначало открытость и прозрачность публикуемой информации. На деле же они ничем не отличались от всех остальных изданий, для которых сенсация всегда стояла на несколько ступеней выше человеческих чувств и норм морали.

Последнее стало открытием для Эммы, но она всё ещё пыталась оправдать это тем, что люди должны знать правду.

Ей на самом деле очень нравилась эта работа.

Даже когда в половине восьмого вечера звонил телефон и кто-нибудь просил о каком-нибудь маленьком одолжении, ну просто сущем пустяке, который больше ни один человек на свете не может сделать.

В этот раз звонила Таня, девушка под сорок с русским именем, но уходящими вглубь веков немецкими корнями (в семидесятые в Германии было модно называть детей русскими именами). Запинаясь от волнения и меняя буквы местами, Таня рассказала, что застряла в аэропорту и никак не успевает на пресс-конференцию в Feuerbach Robotics . О значении этой пресс-конференции Эмме не нужно было рассказывать, вся редакция жужжала как потревоженный улей с тех самых пор, как Штефан Фейербах, генеральный директор компании, после пятилетнего молчания объявил о том, что готов говорить с прессой.

Естественно, Эмма не могла не выручить коллегу, хотя и испытывала определённые опасения по поводу своей компетентности для выполнения столь ответственного задания. Тем не менее времени рефлексировать по этому поводу уже практически не оставалось, поэтому она распечатала список вопросов, высланный Таней, и, стараясь дышать хотя бы через раз из-за одолевавшего её волнения, вышла в промозглый берлинский вечер.

Ранее тем же днём Марк и его коллега Диана внимательно изучали фотографии девушки, обнаруженной утром. За окном полицейского управления ярко светило солнце, пробираясь сквозь пожелтевшую листву, и весело щебетали птицы, словно забыв о том, что сейчас совсем не весна.

– Ненавижу строить предположения пока не готов отчёт судмедэксперта, – фыркнула Диана, отворачиваясь от доски, на которой были развешаны фотографии.

В отличие от Марка, обладавшего не примечательной, не выдающейся и не запоминающейся среднеевропейской внешностью (что, впрочем, вполне неплохо для полицейского), Диану замечали всегда и везде. Несмотря на то что свои светлые волосы она обычно собирала на затылке в хвост, а широкими чертами лица и характером пошла в отца, известного в своё время автогонщика, Диана умела выглядеть эффектно. Особенно ей в этом помогали четвёртый размер и высокие каблуки, которые в случае необходимости становились смертельным оружием.

– Девушка одета броско, но недорого, – не обращая внимания на Диану и время от времени шмыгая носом, размышлял вслух Марк. – Если верить ценнику на подошве правой туфли, то стоили они всего девять евро, и купила она их или недавно, или носила очень редко. Не привыкла к ним, на пятках пластырь. На левом чулке затяжка, но она, скорее всего, образовалась уже при падении. Аккуратный маникюр, да и в целом не похожа она на проститутку или наркоманку. Студентка или работает где-то в офисе, может быть в банке. Не думаю, что она часто ходит по клубам. Видимо, в этот раз был какой-то повод. Возвращалась домой с клуба или вечеринки…