Джеймс Чейз - Том 23. Только за наличные. Ты найди, а я расправлюсь

Какая-то машина перегнала меня и остановилась в нескольких ярдах. Девичий голос сказал:

— Нам по пути. Давайте я подвезу вас.

Я остановился и посмотрел на нее. За рулем сидела блондинка с задорным личиком, и по его выражению я понял, что она знает ответы на все вопросы. На ней был желтый купальный костюм без бретелек, подчеркивающий ее умопомрачительные формы. Взбитые волосы украшала модная соломенная шляпка с красной розой сверху. Будь я трезв, то ни за что не связался бы с такой девицей, но в моем состоянии мне было море по колено.

Открыв дверцу, я уселся рядом с ней.

Пока мы ехали в направлении пляжа, ее рука непрерывно отбивала на руле машины джазовый ритм, доносящийся из радиоприемника. Время от времени она искоса посматривала на меня.

— Увидев вас, я сразу поняла, что должна с вами познакомиться, — наконец сказала она. — Мне нравятся сильные мужчины, а вы сильный и высокий. Как раз в моем вкусе.

Мои мысли были заняты совсем другими проблемами, поэтому я ничего не ответил.

— Что вы собираетесь делать — купаться? — продолжала она, адресовав мне обольстительную улыбку.

— Неплохая идея. А вы купаетесь в этом наряде?

Девушка хихикнула.

— Мы всегда сможем найти такое место, где я не буду нуждаться в нем. Хотите?

— Это ваш автомобиль?

Она покрепче сжала пальцами руль и прибавила скорость.

— Я знаю такое место. Сейчас мы будем там.

Я сидел, бездумно глядя в окно и задавая себе вопрос, этого ли я хочу. Я не знал и пока решил пустить все на самотек.

— Вы ведь Джонни Рикка, не так ли? — спросила она, сворачивая на узкую дорогу, по обеим сторонам которой росли королевские пальмы.

— А вы откуда знаете?

— О вас только и говорят. Вы большой человек из Лос-Анджелеса. Кто-то сказал, что вы были гангстером. Я люблю гангстеров.

— Приятно слышать. А вы кто такая?

— Джорджия Харрис Браун. Меня здесь знает каждая собака. Мой отец Калвей Харрис Браун, стальной миллионер.

— Ему тоже нравятся гангстеры?

Она рассмеялась.

— Мне никогда не приходило в голову спросить его об этом.

Машина свернула на лужайку, запрыгала по кочкам и остановилась на пустынном песчаном пляже, окаймленном пальмами.

— Прекрасно, не так ли? — Джорджия сняла шляпу и бросила на заднее сиденье. Потом вышла из машины. — Я хочу искупаться. Идем?

Выйдя из машины, я внезапно вспомнил, что Делла советовала мне все время находиться на людях. Меня должны видеть. Что за дурацкая идея приехать сюда с этой крашеной блондинкой?

— Думаю, нет. Сейчас я вспомнил, что меня ждет неотложная работа. Не будете ли вы так добры отвезти меня обратно?

Кокетливая улыбка моментально исчезла с лица девицы, словно ее стерли резинкой.

— Не понимаю, — высоким звенящим голосом сказала она.

— Никаких проблем. Пойду пешком, — сказал я. — Оставайтесь и вволю поплавайте.

По выражению ее лица я понял, что она ударит меня, но даже не сделал попытки уклониться. Мне не хотелось лишать ее хотя бы этого удовольствия. Для своего небольшого роста она была очень сильная. Моя щека загорелась от удара.

— До встречи, — сказал я и пошел прочь. Я не оглядывался, и она меня не окликнула.

Я бесцельно шел вперед, продираясь сквозь низкий кустарник, и спустя некоторое время понял, что заблудился. Я понятия не имел, в какой стороне находится казино. Справа от меня накатывались на берег волны моря, слева был мангровый лес. Берег в этом месте был безлюдным. Я уже собрался было повернуть и пойти в обратную сторону, как вдруг услышал пение. Это был женский голос, исполняющий «Искушение». Эта песня последнее время преследовала меня повсюду. Я остановился. Мне захотелось увидеть лицо девушки до того, как она увидит меня.

Судя по звуку, она находилась не очень далеко. Я двинулся в направлении голоса, ступая по мягкому песку. Остановившись возле кустарника, я посмотрел на пляж.

Девушка сидела на складном стуле перед мольбертом и рисовала акварелью. Я мог видеть только заднюю часть мольберта, но сама картина меня совершенно не интересовала. Мое внимание сконцентрировалось на девушке в бело-голубой кофточке болеро, которая почти ничего не скрывала, в коротких шортах и сандалиях на толстой пробковой подошве. Голова ее была непокрыта, и в ярком солнечном свете короткие курчавые волосы отливали медью. От кокетливой блондинки эта девушка отличалась примерно так же, как китайская ваза эпохи Мин от современной фаянсовой посуды. Она была красива, но без всякой вульгарности: большие голубые глаза серьезно смотрели на мир, рот был чуть подкрашен и приоткрыт. Она вся была в работе.