Татьяна Устинова - Миф об идеальном мужчине

Дима лениво наблюдал.

Пожалуй, вон те “Жигули” так и стоят тут с утра. Водителя не видно, хотя раньше он сидел в машине и читал газету. Дима из сыщицкого любопытства даже хотел посмотреть, какую именно. И еще старенькая иномарка, “Форд”, кажется, тоже давно стоит. В ней водителя нет и не было. “Запорожец” не в счет. Он, бедолага, без колес и, наверное, уже несколько лет торчит на этом месте.

Ну, майор, ну, удружил…

Вздохнув, Дима сунул в рот оранжевый леденец от кашля, который ему пришлось купить, когда он заходил в аптеку, чтобы посмотреть на ту, которую он должен сегодня отследить. Он так увлекся ее разглядыванием, что не заметил, как подошла его очередь, и пришлось что-то ей говорить. Таким образом правила конспирации были нарушены, но Дима решил об этом не думать. В конце концов ничего такого. Она же не исчезнувший свидетель.

Кроме того, когда она спросила у него: “Что вы хотите?” – он не смог сказать – “ничего”. У нее была приятная улыбка и красивые волосы. Да и вообще она была молодая и… приветливая, а такие Диме нравились. Ему сразу захотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она его запомнила, впрочем, это было мимолетное, секундное чувство. Так с Димой часто бывало. Ему нравились все женщины, или почти все, и через минуту он уже о них забывал.

Майор сказал: “За ней вроде следит кто-то. Проверить бы надо, Димыч”. Вот сиди тут теперь и проверяй, когда остальные все “в поле”…

Сергей Мерцалов – известное имя. Как-то весной он выступал в программе “Здоровье”. Дима программу “Здоровье”, конечно, никогда в жизни не смотрел, но она попалась ему на глаза, когда он неожиданно рано приехал с работы, а есть было еще нечего. Мама в спешке готовила специальный большой “пятничный” ужин, на который всегда приезжали брат с женой и племянницей, а Дима, изнывая от голода, ел морковку, которую ему сунула мама, и смотрел программу “Здоровье”.

Сергей Мерцалов говорил что-то об аортокоронарном шунтировании, о сердечном аспирине и о том, как важно вовремя провести операцию. Диме Мамаеву, двадцати пяти лет от роду, отслужившему в армии и имеющему черный пояс по карате, такие откровения были чужды и непонятны, как японский алфавит.

Как это сердце может болеть, подумал он тогда, когда я его даже не чувствую? Только когда… с Инкой, тогда чувствую. Тогда оно становится как будто больше и бухает, как гиря, которую незадачливый тяжеловес бросает и бросает об пол.

Через полгода Дима увидел Сергея Мерцалова в луже холодной дождевой воды, уткнувшегося перекошенным лицом в мертвую собаку…

Дима резко двинулся в кресле, зачем-то поправил зеркало заднего вида и включил радио. Динамики сразу же истошно завопили, что-то о вечеринке лучших друзей, где кто-то танцевал с чьей-то подругой, и почему-то это было плохо, исполнительница по этому поводу страдала.

Дима уменьшил громкость.

Нет, майор Ларионов, бесчувственный и почти бессловесный профессионал. Он вполне может курить и целовать щечку Оли Дружининой, когда рядом труп, И посвистывать, и думать о своем, и шутить с экспертом Семенычем. Дима Мамаев так не может. С тех пор как он увидел тело Сергея Мерцалова, он не может думать ни о чем другом. Он хочет найти и наказать его убийцу, подонка, которой сделал вдовой его жену и сиротами его детей. Пусть это звучит как угодно высокопарно, но Дима Мамаев пришел в уголовный розыск по призванию. Понятно вам? И он будет лезть из кожи вон, но найдет убийцу.

Ну, в крайнем случае, майор найдет…

В старенький “Форд”, оказавшийся при ближайшем рассмотрении “Опелем”, село лицо кавказской национальности. “Опель” заревел диким голосом, не облагороженным никаким глушителем, и стал выбираться из переулка в сторону улицы Чехова. “Жигули” остались на месте. Водитель в них мирно спал.

Неожиданно для себя Дима встревожился.

Чем черт не шутит, может, и впрямь, за аптекаршей-то следят? Например, этот мужик в “Жигулях”? Что он сидит тут уже полдня? Офисов, где бы он мог служить шофером, поблизости нет, и машина у него на офисную никак не похожа.

Дима включил зажигание и сдал назад. Пусть он и недолго работает, и не такой профессионал, как Ларионов, и трупы, увиденные днем, не дают ему заснуть ночью, но все же кое-какие понятия у него есть. Торчать целый день, как бельмо на глазу, в тихом переулке он не станет. Он сейчас объедет кружочек, да и вернется. Вон там, подальше, где только что закончилась какая-то стройка, он давно присмотрел себе местечко. Оттуда и аптека как на ладони, и те подозрительные “Жигули”.