Джеймс Чейз - С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги

С самого начала меня не оставляла мысль, что я не должен вот так, очертя голову доверять Долли, но человеческая наивность и глупость не имеют предела. Да и какая опасность могла исходить от женщины? Уж с ней-то я всегда справлюсь.

Она сунула руку в ящик и быстро повернулась. В грудь мне целился револьвер 38-го калибра.

— Никаких лишних движений. — Куда делась ее вежливость? — Положи баксы на стол.

Я как загипнотизированный уставился на смертоносную игрушку, ствол которой казался мне больше пушечного жерла. Я в жизни не был под прицелом револьвера, и это ощущение мне не понравилось. Из этого ствола в любой момент могла вылететь пуля, несущая смерть.

В детективных романах я часто читал, как главного героя частенько берут йа прицел, и всегда верил утверждениям автора, что герой встречал такую ситуацию не моргнув глазом. Оказалось, что до героев детективов мне как до луны. Во рту пересохло, в желудке ощущался предательский спазм.

— Лучше опусти эту игрушку, — хрипло сказал я. — Она же и выстрелить может.

— Разумеется, если ты не положишь баксы на стол.

На лице ее застыло мрачное непреклонное выражение загнанной в угол крысы. Не опуская револьвера, она шагнула чуть влево и, нашарив кнопку старомодного радиоприемника, включила его.

— На этом этаже никого нет, — бесстрастно сказала она, — так что выстрел никто не услышит. Подо мной живет старик, он глух с рождения, так что ничего не услышит.

Из радиоприемника послышались резкие звуки джаза.

— Баксы на стол или я стреляю. — Я видел, что она на грани нервного срыва, и понял, что слова Долли не разойдутся с делом. По тому, как побелел сустав указательного пальца, давящий спусковой крючок, выстрела можно было ожидать с секунды на секунду.

Я осторожно положил банкноты на стол. Она с облегчением перевела дух и немного расслабилась. Сквозь слой пудры проступили капли пота.

— К стене!

Я повиновался. Шагнув вперед, она схватила деньги и сунула в карман пальто.

— Далеко тебе не уйти, — я пытался говорить с уверенностью, которой не ощущал, хотя думать о производимом впечатлении было уже поздно, — тебя задержит полиция.

Она злорадно улыбнулась.

— Как же, вы им сообщите об ограблении. Ну и что? Что знаешь ты обо мне и что знаю я о тебе? Думаешь, кроме Оскара о ваших приключениях никому ничего не известно? Ошибаешься! Я тоже в курсе. Ограбление не мой стиль, я не воровка и не шантажистка, но меня загнали в угол, и я должна как можно быстрее покинуть город. И не делай необдуманных шагов, я без сожаления застрелю тебя. Так что стой где стоишь, понял?

В ее горящих глазах насмерть запуганного человека я прочитал непреклонную решимость. Она действительно выстрелит, сделай я хотя бы шаг. И я покорно повернулся лицом к стене.

Я слышал, как она зашла в спальню и тут же вернулась обратно, неся чемодан.

— Счастливо оставаться, мистер Скотт. — В ее голосе сквозила насмешка. — Ты оказался мне полезен. Извини, что обманула твои ожидания, но здесь ты сам виноват — на такую приманку клюют только последние лохи.

Хлопнула дверь, и в замке повернулся ключ.

Я отошел от стены и вытер вспотевшее лицо. Потом нетвердыми шагами подошел к радиоприемнику и нажал кнопку выключения. Тишина ударила по ушам таким же молотом, как пять минут назад резкие звуки джаза.

Я шагнул было к двери, намереваясь выбить ее плечом, как вдруг по ту сторону раздался визгливый крик:

— Не подходи! Не подходи! Не надо!

Застыв на месте, я чувствовал, как сердце буквально уходит в пятки. В голосе Долли явственно слышался смертельный ужас.

Она еще раз пронзительно вскрикнула, но в этом крике уже не было ничего человеческого. Послышалась возня, потом на пол что-то упало с глухим стуком. Еще вскрик и этот вскрик теперь станет часто будить меня по ночам.

Тишина, потом хлопнула дверь лифта, заскрипел трос — лифт пошел вниз.

Пошла бесконечно длинная минута, потом скрип прекратился, вновь хлопнула дверь лифта, но теперь значительно тише. На улице раздалось фырканье заводимого двигателя, затем мягко прошелестели шины отъезжающего автомобиля.

По лицу стекали крупные капли пота. И вдруг я обмер: по ту сторону двери послышался звук, от которого похолодела кровь в жилах. Это был слабый всхлипывающий стон.

Я стоял как столб, в ужасе глядя на запертую дверь. Вдруг словно разряд электрического тока прошел через мое тело: зазвонил телефон.

Я нервно оглянулся. Телефон стоял на столике и трезвонил без умолку. На всякий случай я нажал на ручку двери, но та была заперта снаружи. Выбить плечом — слишком большой шум, да и дверь была достаточно крепкой, так что вряд ли у меня это получится с первой же попытки. Что же делать?