Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф

— Бесполезно, Ларри, и они тебя заставят еще страдать.

Я подошел к двери и уперся руками в стену. Она была закрыта и была очень прочная, а мне нечем было ее сломать. Окно также было заколочено. Никаких шансов выйти через окно или дверь.

Я все еще страдал от боли, и я вернулся и опять лег на постель. Гленда побежала в ванную и принесла стакан воды. Я помочил себе голову, и головокружение исчезло. Отдавая ей стакан, я взглянул на часы. Я не поверил своим глазам. Более четырех часов я был без сознания.

— Можно выйти через потолок, — предложил я.

— Слишком высоко. И как туда можно подняться.

— Да, ничего не поделаешь.

— О, Ларри, милый, нам нужно делать то, что они хотят.

В этот момент мы услышали шум в коридоре, и Гленда вцепилась в меня. Мгновением позже дверь открылась настежь и вошел Клаус. За ним на пороге стояли Бенни и Джо.

— Теперь вы должны понять, мистер Лукас, что очень неосторожно хитрить с нами. — Затем, повернувшись к Гленде, приказал: — Стакан воды.

Она взяла стакан и бросилась в ванную комнату. Странно было смотреть, до какой степени она боится этого человека.

— Вот таблетки, мистер Лукас, выпейте. Мне нужно, чтобы к началу операции вы были в порядке.

Бенни и вслед за ним Джо вошли в комнату. Я дрожал при мысли о том, что громадные кулаки Бенни снова прикоснутся ко мне.

Я схватил три таблетки и стакан воды, который дрожащей рукой мне протянула Гленда.

— Выпейте, — приказал Клаус.

Я проглотил таблетки и выпил воду.

— Я уверен, что вы не будете возражать против того, чтобы разделить сегодня постель с вашей любимой, — сказал Клаус. — Спокойной ночи. — Он вышел и закрыл дверь.

— Я буду в коридоре, сволочь, если тебе что-нибудь понадобится ночью, — сказал Бенни, поднимая свои громадные кулаки.

Джо покраснел от смеха, и они оба вышли из комнаты. Я услышал, как закрывается замок. В тот момент, когда я потянулся к Гленде, таблетки начали действовать и я погрузился в сон.

Мне снилось, что Джо играет негритянскую песенку на своей гармонике. Я перевернулся, чтобы прогнать этот неприятный сон и внезапно проснулся. Слышалась та же музыка. Я открыл глаза. Джо был в комнате. Он сидел на табурете и играл. Когда он заметил, что я смотрю на него, он прекратил играть, и его толстые губы скривились в улыбке.

— Салют, старина, — сказал он. — Пора подниматься.

Я приподнялся с кровати. Резкой боли не чувствовалось, но тело еще болело. Я оглянулся вокруг. Гленда сидела на полу в углу комнаты. Она смотрела на меня громадными глазами, окруженными синяками.

— Вставай, старина, — сказал Джо, — и прими ванну. Я налью воды. Времени совсем нет. Нельзя так много спать.

Я посмотрел на часы. Было 10 часов. Утра или вечера? Я не знал. Джо открыл дверь и позвал меня. Мгновением позже появился Бенни. Он подошел к Гленде, схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.

— А теперь проваливай отсюда, бэби, — сказал он, выталкивая ее наружу.

Джо вошел в ванную и открыл воду. Я поднялся, опасаясь, что вновь появится боль, но ничего не случилось. Нужно не показывать это Джо. Когда он вышел из ванной, я как будто от боли согнулся надвое.

— Пошли, пошли, старина, — сказал он нетерпеливо. — Не будьте таким чувствительным.

Я некоторое время стоял неподвижно, затем, шатаясь, пошел в ванную комнату. Я остановился рядом с ванной, ожидая, когда Джо закроет краны. Он снял с меня рубашку.

— Да, старина, Бенни знает свое дело. — Он посмотрел на мою грудь. Она была вся в желтых пятнах.

Не спеша, показывая слабость, я снял брюки и трусы. Когда я был полностью обнаженный, я, шатаясь, отступил назад и натолкнулся на Джо, который меня подхватил.

— Давай, старина, — сказал он нетерпеливо и затем помог залезть в ванну.

Я лежал в теплой воде, закрыв глаза. Мой мозг работал изо всех сил. Должны же существовать способы выбраться из этой ловушки! Пока Гленда будет оставаться в их руках, у меня связаны руки. Как бы найти средство освободить ее!

Джо стоял рядом со мной и позволил мне полежать в теплой воде минут пятнадцать. Затем он схватил меня за руку и помог подняться. Я застонал.

— Поторапливайтесь, старина, патрон хочет вас видеть.

Он вернулся в комнату. Я не спешил. Малейшее дотрагивание до моего тела причиняло страдание. Однако я вытерся, надел с трудом рубашку и брюки и медленно вошел в комнату. Я был удивлен, что мне нетрудно двигать руками, но позаботился о том, чтобы стонать при каждом движении.