Наталья Тимошенко - Галерея последних портретов

– Веди себя хорошо ночью, – тихо велел он, убирая с ее лица непослушный кудрявый локон. – Ты еще должна мне поход в Эрмитаж и ужин.

Саша улыбнулась, но глаза открыть уже не смогла. Голова была такой тяжелой, что ей казалось, будто она, как Алиса Кэррола, падает в глубокую кроличью нору, но вниз головой.

– Обещаю, – почти не размыкая губ, прошептала она.

Войтех легонько коснулся губами ее лба, обнял одной рукой для верности и заснул, наверное, еще до того, как его голова коснулась подушки.

Я хотела бы сказать тебе, что нашла решение, хотела бы подарить тебе надежду, но мне нечем тебя порадовать, милая. Все мои поиски не принесли результата. Если выход и есть, то я его не знаю. И сейчас, когда я дописываю эти строки для тебя, а он уже стоит за моей спиной в нетерпеливом ожидании, мне кажется, что выхода нет.

Прости, Сашенька.

С вечной любовью, твоя прабабушка А.

27 октября 2013 года, 9.28

д. Оредеж

Ленинградская область

Ночь прошла относительно спокойно, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. По крайней мере, Саша не пыталась встать, выйти в окно или убить себя каким-то другим способом, но ей все равно снились кошмары. Войтех несколько раз за ночь просыпался от того, что она начинала ворочаться или тихонько стонать от очередного пугающего сна. Он будил ее, успокаивал, после чего оба снова пытались уснуть. Или хотя бы отдохнуть на границе сна и бодрствования. В какой-то момент Войтеху пришлось обнять Сашу обеими руками и позволить ей спать на своем плече, поскольку она порывалась пойти вниз и уже привычно переждать ночь на кухне за столом. Впрочем, порывы эти каждый раз оказывались довольно вялыми и легко пресекались. Саша действительно была слишком измотана, чтобы бодрствовать ночью. Поэтому они продолжали лежать под пледом, балансируя между кошмарными снами и не менее кошмарной реальностью. Войтех ловил себя на том, что после очередного пробуждения машинально гладит Сашу по голове, перебирая пальцами спутавшиеся кудряшки.

Ему было больно видеть ее в таком состоянии, а прочитанное в дневнике вселяло ужас, который не удавалось контролировать. Войтех не привык к такому, поскольку с момента аварии на МКС, в результате которой он уже успел смириться с собственной преждевременной кончиной, он не испытывал неподдающегося контролю страха. Бояться он не переставал, но ему всегда удавалось убедить себя игнорировать это. Теперь не удавалось.

Он не знал, кто такие или что такое те самые Темные Ангелы, с которыми судьба не уставала их сталкивать в течение последнего года, однако даже он, человек не слишком подкованный в таких вещах, понимал, что бороться с ними невозможно. Это явственно следовало из записей дневника, это же подтверждали интонации в голосе Нева.

Невозможно. Бесполезно. Как с огромным сверкающим и переливающимся военным кораблем, зависшим рядом с международной станцией в вакууме космоса. В чем-то эти угрозы походили друг на друга: пришельцы из другого мира, превосходящие их в развитии, возможностях, силе. Тогда они не могли ни убежать, ни спрятаться, а воевать – и подавно. Спасти могло только чудо.

Войтех и сейчас надеялся только на чудо. Он не мог допустить, чтобы Саша погибла. Хотя он никогда не рассматривал ее в качестве возможной пары, даже когда понял, что влюбился в нее, она все равно оставалась для него той женщиной, которая смогла пробудить его чувства. Даже не связывая с ней свое будущее в романтическом плане, он понимал, что без нее никакого будущего у него нет. Погибнет она – погибнет и он. Если не физически, то эмоционально – точно. Не с этим ли были связаны его предчувствия о смерти? Может быть, он выжил тогда, чтобы спасти ее сейчас?

Эти безрадостные мысли преследовали его всю ночь, но утром, когда наконец взошло солнце, они словно испарились. Возможно, потому что им обоим все же удалось отдохнуть. Выпив по чашке кофе в полной тишине, они забрались в машину и направились обратно в город.

Они еще не успели выехать на трассу, как позвонил Нев. По телефону он ничего не стал объяснять, просто попросил приехать как можно скорее.

– Заедем сначала к Неву, – сообщил Войтех Саше, закончив разговор. – Кажется, он что-то нашел.

Саша кивнула, не отрывая взгляд от дороги. После относительно спокойной ночи, в течение которой ей даже удалось немного поспать, мысли в голове стали вязкими, как кисель. Как будто раньше постоянный страх и напряжение держали их в тонусе, а теперь они расползались по черепной коробке, как слепые котята, не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме мокрого асфальта перед глазами.