Наталья Тимошенко - Галерея последних портретов

На этот раз Саша действительно спала спокойно, без кошмаров. Впервые за последние недели ее сон был светлым и ярким. В этом сне она стояла на залитом солнцем лугу и, щурясь и прикрывая глаза ладонью, смотрела в высокое голубое небо, по которому проплывали редкие пушистые облака, напоминающие сладкую вату, которую продают возле Адмиралтейства каждое лето. Саша протянула вторую руку к проплывающему над ее головой облаку, мысленно представляя, как пальцы погружаются в мягкую липкую сахарную вату.

Прекрасный день, чтобы полетать.

Она не знала, откуда в ее голове появились эти слова, но была с ними согласна: в такой день хочется взлететь повыше, к самым облакам, а затем шагнуть вниз и, раскинув в стороны руки, падать, падать, глядя на то, как стремительно приближаются к лицу яркие цветы и трава. Тяжелый рюкзак за ее спиной, который в последний момент превратится в парашют, говорил ей, что именно этим она и собиралась заняться.

– Прекрасный день, чтобы полетать, – послышался рядом знакомый голос.

Саша обернулась. За ее спиной стояли Максим и Войтех, а в нескольких метрах позади – огромная толпа людей, напоминающая парад на 9 мая. Среди них Саша увидела своих родителей, родителей Максима, друзей и подруг, как нынешних, так и тех, кого она не видела с университета или школы, коллег, соседей. В первом ряду стояли и Ваня и Лиля Сидоровы, и Нев, и даже следователь Дементьев.

– Это что? – ошарашенно спросила она.

– Все пришли увидеть твой первый прыжок, – пожал плечами Максим. – Ты ведь так давно этого хотела, не правда ли?

Саша кивнула, не сводя глаз с толпы. Когда-то она и в самом деле мечтала прыгнуть с парашютом, но не могла припомнить, чтобы посещала хотя бы одно занятие в каком-нибудь аэроклубе.

– Давай, сделай это хотя бы во сне, – подначивал Войтех, словно прочитав ее мысли: чего еще ждать от экстрасенса? – Я же буду рядом. – Он повернулся к ней боком, демонстрируя такой же объемный рюкзак за своей спиной. – Если станет слишком страшно, я тебя разбужу.

Саша перевела взгляд на маленький белый вертолет, похожий на один из тех, которые летом часто устраивают воздушные прогулки туристам в Петропавловской крепости. Он стоял здесь же, на поляне, бесшумно рассекая воздух лопастями и приглашая внутрь любезно распахнутой дверцей.

– А кто его поведет, если ты прыгаешь со мной? – все еще стоя на месте, недоверчиво спросила Саша.

– О, твой муж прекрасно с этим справится, – заверил Войтех.

– Там ничего сложного, – поддакнул Максим, направляясь к вертолету, – Дворжак мне все показал. Пойдем-пойдем, если ты во сне не можешь прыгнуть, то в жизни точно никогда этого не сделаешь.

Саша несмело направилась к вертолету, но, оказавшись внутри, обо всем забыла. Чувство небывалого восторга затопило ее с головой, едва только вертолет чуть качнулся, отрываясь от земли и набирая высоту. Войтех сжал ее руку и улыбнулся:

– Это будет здорово, поверь мне. Я делал это много раз.

Что-то в его улыбке показалось Саше странным, но она не успела задуматься над этим. Он заставил ее подняться с кресла и подвел к двери.

Неожиданно стало очень шумно, как будто только теперь она услышала звук работающего двигателя и бешено крутящихся лопастей.

– А разве прыгают не с самолета? – стараясь перекричать весь этот шум, спросила она.

– Это же сон, Саша, – громко ответил Войтех, распахивая перед ней дверь.

Саша выглянула наружу и в страхе отшатнулась: больше не было ни залитого солнцем луга, ни высокого синего неба, украшенного белыми облаками, ни толпы людей внизу. В лицо ей бил ледяной дождь с порывами холодного питерского ветра с залива, зеленая трава сменилась мокрым асфальтом, редкие прохожие, укрываясь зонтами и капюшонами и глядя исключительно себе под ноги, чтобы не наступить в лужу, стремились побыстрее скрыться в парадных и вовсе не смотрели вверх в ожидании ее прыжка. Саша сжала пальцы, но вместо руки Войтеха ощутила лишь холодные железные перила.

Она смотрела вниз с высоты десятого этажа, стоя на собственном балконе. По ту сторону балкона. И это больше не было сном.

Если бы могла, она бы закричала, но голосовые связки словно парализовало. Единственное, что она сейчас чувствовала, кроме ужаса, – это как медленно разжимаются пальцы.

Чайник начал закипать и активно бурлить именно тогда, когда Саша встала и, словно лунатик, не просыпаясь, вышла из спальни и прошла в гостиную. Войтех не услышал ни ее шагов, ни шума открываемой на балкон двери. Он дождался щелчка и взял чайник, чтобы залить кипятком пакетик в чашке.