Сергей Валяев - Если он такой умный, почему он такой мертвый

Потом был забег меж парковых деревьев: пришлось совершить небольшой крюк, чтобы прихватить брошенный мной спортивный баул. Затем мы нырнули в один переулочек, промелькнули в другом, а в третьем, тихом, как нейтральные воды, перевели дыхание, оставив в стороне вой милицейских сирен и скандальный лай псов. - Пришли, - указывал на "москвичок" у забора, прикупленный мной днем по случаю за триста долларовых рубликов. - А ты кто вообще, Славик? - спросила девушка. - Я - Савелий, - пошутил, открывая дверцы малокомфортабельного средства передвижения. - Сейчас с ветерком! - С ветерком? - Анастасия плюхнулась на переднее сидение. - Да, это не мой "пежик", - недовольно сморщила курносый носик. - Зато полная гарантия безопасности, - и повернул ключ зажигания: чахоточный мотор закашлял, но таки выдал необходимую энергию для карданного вала. Первозданный мирок переулка сдвинулся, в свете фар замелькал черный штакетник и кусты, напыленные серебром. Машина болезненно поскрипывала на ухабах. По словам профессионального водителя в лице Анастасии, гроб на колесах просто-напросто разрушался на ходу. - Ничего, скоро с горки, - успокоил. - Затормозить бы потом, - пошутил. - Ааа, кажется, поняла: ты, Славик-Савелий, каскадер, - подозрительно косилась в мою сторону. - Но я-то причем? Какого черта мне принимать участие в этих гонках? И куда это мы махаем? - Она стала неприятно напряженна и настороженна, и я догадывался о причине такого состояния. - Я за тебя, - посчитал нужным сказать. - И мы махаем туда, где ты будешь в безопасности. - Почему решил, что я в опасности? - Денька на два-три, - не обратил внимания на вопрос. - Ты о чем, Славик?

Я ответил, лучше поговорить после того, как мы благополучно завершим наш ночной полет в скалистых и, следовательно, опасных небесах. Девушка передернула плечиками, мол, ничего не понимаю и понимать не хочу, и принялась любоваться фосфорическим дремлющим морем. Похоже, Анастасия наивно решила, что братья уже наказали ее за проступок, лишив свободы, и они же могут не дать ее в обиду. Жила иллюзиями и верой в сказку, где все заканчивается счастливым happy-end для героев, которые проживут вместе сто лет и угаснут в один день. И поэтому я сказал: если ее интересуют последние новости, могу их сообщить - в полном, так сказать, объеме. - Какие еще новости? - Есть новость плохая, есть новость очень плохая и есть новость без комментариев. - Ну ты даешь! - присвистнула от восхищения. - Славик, я тащусь! - С какой начинать, - спросил, - новости? Анастасия подумала: лучше с той, которая без комментариев. Я сказал, что новость касается именно ее, а вернее побега из родного дома. - Я убежала? - подняла бровь. - Это ж ты меня выкрал! - Девочка еще играла по неведению. Ее стоило пожалеть, да она самостоятельно уже сделала неверный шаг во взрослую жизнь. А за ошибки случается платить и порой очень жестоко. И я ее не пожалел: сообщил о гибели Вики Шкурко, о расстрелянной в решето машине, где находились Суховей и Татарчук, об армейском вертолете, пыхнувшем факелом над горами. - О Боже!.. - проговорила в ужасе. - Этого не может быть! - Может. - За что их? - спросила больным голосом. - За что?! - ее лицо старело, как бумага под солнечным ветром. - Ты можешь ответить? - А я об этом хотел спросить у тебя. - У меня? - нервно провела ладонью по лицу. - Почему у меня? Что я могу знать? Впрочем, объяснился я, она, Анастасия, сама вправе решить: отвечать или нет на вопросы. Мне и так многое понятно, но если девушка хочет обезопасить себя, то ей лучше ответить на мои вопросы. - А я тебя знаю? - пыталась проявить благоразумие. - Почему должна доверять? - Потому, что, вероятно, тебя тоже хотят убрать. - Как это убрать? - Как твою подружку Шкурко, - и жизнерадостно улыбнулся. - Это и есть самая плохая новость, Анастасия. Для всех нас.

...За окнами рыбачьего домика, пропахшего волнами, водорослями и рыбинами, мглилось новое утро. Через глинобитные стены чувствовалось свежее и мощное дыхание моря. Казалось, мы одни в мире, я и Анастасия. Она спала тихо и безмятежно, как свободный и счастливый человек. Теперь у нее не было проблем - они были у меня. - Ну хорошо, - сказала Анастасия, когда мы заехали в этот забытый Богом край земли, пропитанный солнцем, волнами, солью и песчаным ветром. - Что ты от меня хочешь услышать? - Правду, родная, - не был оригинальным я. - И тогда все будет в порядке, у нас, во всяком случае. - Ты уверен? - сомневалась. Тогда я сказал, что мне больше делать нечего, как проводить романтические ночи в этой дыре, пропахшей рыбной требухой. - Понятно, я тебя интересую только по делу, - обреченно вздохнула. Ладно, задавай свои вопросы, Савелий. Я во многом оказался прав: неделю назад яхта братьев Собашниковых ходила на Кипр. Цель: увеселительная прогулка для Анастасии - в честь ее семнадцатилетия. В чужом экзотическом порту они пробыли сутки. На автомобиле друзей-киприотов девушка каталась по островку. Никаких новых и удивительных чувств Анастасия не испытала: лысый, как шар, Кипр, где невозможно укрыться от палящего солнца, аборигены там какие-то карамельные и тщедушные... - Ты отвлекаешься, - помнится, прервал путешественницу. - Давай ближе к делу. - Я должна быть совсем откровенной? - Более чем, - скрипнул зубами.