Сергей Валяев - Если он такой умный, почему он такой мертвый

Такой вот обрисовывается печальный пейзаж после боя. Единственный вопрос: зачем бить над горами МИ-24? У меня есть ответ на этот вопрос, однако не буду торопиться с выводами. Только подозреваю, что свеча за упокой души моей уже горит пред смурыми образами вечности. Но я жил и более того находился в прекрасном расположении духа: игра без правил, которую мне пытались навязать, продолжалась и продолжалась по моим правилам. Правило первое и оно же последнее: оказаться в нужном месте и в нужное время, причем в полной боевой выкладке. По опыту знал: иногда только так можно решить проблемы. Одна из них была проста: спасти молоденькую и красивую дуреху Анастасию, находящуюся под домашним арестом в барском особняке братьев Собашниковых.

Я тенью мелькнул по слабо освещенным улочкам, где в листве утопали бюргерские домики. Люди в них проживающие были вполне счастливы, однако, не ведая этого, изводили себя мелкими скандалами, модными песенками, слетавшими мошкарой с ТВ экранов, бесконечным лузганьем семечек на скамеечках и плачем детей. Я неспеша прошел мимо этого подлунного пустого мирка, будто астронавт, убывающий в экстремальный полет на иные, более плодово-ягодные планеты. Особняк Собашниковых походил именно на одну из таких новых планет: ярким праздничным освещением, автомобильными челноками, многолюдьем секьюрити и телеметрическими камерами. И как все гигантские неуклюжие планеты дом имел ненадежную защиту. Моя давнишняя прогулка в его окрестностях была весьма полезна: я обнаружил кабель, с помощью которого он подпитывался электрической искрой. Оставив под ветвистым южным деревом спортивную сумку, я с легкостью гамадрила вскарабкался по стволу, чтобы быть поближе к хрустальным звездочкам и... замаскированному кабелю. Кусочек пластида с таймером на три минуты - что может быть удобнее для решения конкретной задачи по обесточиванию всего планетарного хозяйства.

Дальнейшие события развивались стремительно: когда в деревьях вспыхнул фейерверочный заряд и дом погрузился во мрак ночи и паники, я, применяя систему ночного видения, проник на запретную территорию. Система ночного видения окрашивает непроходимую мглу насыщенным фосфатно-изумрудным светом и невидимый мир предстает в четком негативном изображении. Мечущиеся по двору люди были слепы, нелепы и смешны. Я бегло протоптал через центральную взрыхленную клумбу, вознесся ангелом по мраморным ступенькам и в дверях столкнулся с яростно надрывающимся громилой: - Суки! Что такое?! Врубайте, говорю, фары!.. И притих, позабыв за секунду емкий и колоритный язык нашего великого народа. Более того превратился в чугунную статую первого дипломата большевиков товарища Чичерина, которую еще можно нечаянно встретить в районе Лубянки. И я знал причину такого досадного состояния человека: пистолетный ствол холодил все его пламенные революционные желания. Что там говорить, я еще не встречал тех, кто мечтает из теплой субстанции, бурлящей страстями, превратиться в мертвую гипсовую скульптуру. - Тсс, - сказал я. - Где Анастасия? - И предупредил. - Я умею считать только до трех. - Не-не знаю! - Раз! - Ну в натуре! - Два! Он нашел, что все-таки лучше будет еще пожить и посмотреть, что из этого выйдет. Путь наш был недолгим: громила указывал общий путь, а я, выкрутив ему руку за его же спину, толкал мимо стен. Пройдя по коридору, спустились по лестнице в полуподвальное помещение. Там нервничал секьюрити, охраняющий дверь. Он царапал зажигалку и вспыхивающие клочки пламени смахивали на пугливые сердечки ангелочков, павших на нашу грешную землю. - Эй, где свет? Стой, кто идет?! - требовал к себе внимания. Резкий удар рукояткой пистолета прекратил мелкую истерику охранника. Он тряпично обмяк у двери, которую я приказал громиле открыть. Тот поспешил это сделать, за что я ему подарил жизнь, правда, на время отключив сознание, как грустную грушевидную лампочку в комнате.

Полулежащая на тахте девушка с напряженным интересом тянула заостренное красивое лицо на шум, напрасно вглядываясь во мрак, как будто смотрела в пропасть холодного летнего колодца. Я подступил к ней, предупредив: - Анастасия! - Славик, ты?! - тянула руки к моему лицу. - Ничего себе встреча друзей в подземелье? - Уходим, - перехватил ее проточные руки. - Куда? - удивилась. - Быстро-быстро. - Что происходит? - спотыкаясь, двигалась за мной. - С ума все посходили, да? Братья меня сюда, ты меня отсюда, - мелко засмеялась. - Вы так развлекаетесь, ребята? - Она хорошо держалась, не понимая, конечно, какую кашу заварила. - Выход еще есть? - нервничал от сумятицы у парадных дверей: там кричали и резали ночь лучами фонарей. Слишком много оказалось ребят-октябрят с АКМ и теперь надо было искать новый путь к отступлению. - Там кухня, - сообщила девушка. Марш-броском мы с Анастасией проникли в огромное помещение, осветленное фарами авто. Мир кухни был искажен и казалось, что мы угодили в параллельный мирок, где все имеет овальные формы. - Сюда, - ударилась молодым телом о тяжелую металлическую дверь. - А тут замок?! - искренне удивилась. - Никогда не закрывали же? - На каждый замочек есть ключик, - выудил из кармана куртки заряд пластида. - Рванем как в кино, - манипулировал с взрывчаткой. - Интересное кино, - хмыкнула Анастасия; похоже девочка действительно воспринимала происходящее, как немного страшный, но увлекательный сон, который должен исчезнуть с хриплым криком первых петухов. - Нам лучше сюда, - и утащил спутницу под защиту шкафов, где стояли бомбовые пищевые баки. Через пятнадцать секунд мы обрели свободу: управляемый микробный взрыв вырвал замок из петель и дегтярная ночь встретила нас с искрящей радостью, как народ своих космических героев.