Валерия Леман - Проклятие Стравинского

Тут комиссар взглянул на мое взволнованное лицо и кивнул:

– Вижу, у вас какие-то важные новости. Слушаю вас!

Он слушал меня очень внимательно и заинтересованно, под конец нахмурился и бросил взгляд на часы.

– Полвосьмого… Полагаю, мсье Венсе уходит на работу к восьми?

Я кивнул.

– Тогда предлагаю пока что спокойно выпить кофе с круассанами. Мы подъедем за мсье Венсе прямо к его банку и сразу же, не делая пауз, препроводим его в полицию. Потому что я все-таки склонен предположить, что если вы правы, последние две дозы он вряд ли выбросил: они припрятаны где-нибудь вне дома, но в легкодоступном месте – возможно, в его одежде.

Я согласился с этим предположением. Несколько минут мы с комиссаром наслаждались тишиной, горячим кофе и теплыми круассанами, принесенными парнишкой из соседней булочной.

– А вы проверили телефон Пьера ле Пе? – поинтересовался я. – Кому он звонил в день своей смерти?

Комиссар усмехнулся.

– Никому не звонил. Полагаю, у него ведь не было и не могло быть телефона мсье Венсе. Скорее всего мальчишка отследил его, подошел в толпе и проговорил свое приглашение в церковь, намекнув, что знает, кто убил Алекса Мону. По словам хозяйки его квартиры в Лозанне, парень как уехал в тот день с раннего утра, так больше не возвращался, а накануне вернулся поздно и чрезвычайно взволнованный – гремел посудой в кухне и произносил непонятные диалоги, из которых хозяйка запомнила лишь одну фразу: «Быть иль не быть?»

– «…вот в чем вопрос», – продолжил я, усмехнувшись. – Выходит, малыш ле Пе цитировал «Гамлета».

– Верю вам на слово. – Комиссар отставил пустой стакан и в очередной раз взглянул на часы. – Полагаю, вам лучше не отправляться с нами в банк. И не советую съезжать из дома матери мсье Венсе: подумайте, если ваша версия верна и Паскаль окажется под арестом, его матери очень даже может потребоваться чье-то внимание и сочувствие! Именно потому предлагаю сохранить ваше инкогнито в данном деле. Я сообщу мсье Венсе, что в полицию поступила анонимка: некто видел его входившим в церковь Святого Сердца за несколько минут до обнаружения трупа. Ну а мы, в свою очередь, возьмем у него отпечатки и сравним их с отпечатком на теле Уткина. Полагаю, вы не будете против?

Я пожал плечами. Не люблю обмана, но в данном случае, если честно, на моей душе кошки скребли: я жил в доме Паскаля, и я же сдал его в руки закона. Про себя я решил сохранить в тайне свой вклад в арест Паскаля даже от Сони – все-таки он ее двоюродный брат.

Договорившись с комиссаром о встрече ближе к вечеру, мы крепко пожали друг другу руки и расстались. Я отправился домой, к сонной Соне, комиссар начал собирать бригаду для выезда в кантональный банк Монтре.

В подобные неспокойные минуты особенно остро ощущаешь радость мирного бытия. Я пришел в дом, откуда Мари и Паскаль уже отбыли на работу, а моя милая Соня только-только просыпалась, сладко потягиваясь в кровати.

– Наконец-то ты появился! – улыбнулась она мне. – Требую полного отчета: куда это ты бегал с утра пораньше?

Мысленно я похлопал самого себя по плечу: молодец, Ален, все предусмотрел, все продумал заранее! Моя правая рука была заведена за спину; сразу после вопроса Сони вместо ответа я продемонстрировал ее с классическим вскриком фокусника:

– Оп-ля, сюрприз! Не желаете ли свеженьких эклеров к чашечке кофе? Кофе будет готов через три минуты.

Вместо ответа Соня весело рассмеялась, хлопнув в ладоши.

– Иногда, мой милый Ален, ты бываешь настоящим душкой! Вчера весь день дулся и хмурился, в упор не замечая великолепных видов, а сегодня ни свет ни заря побежал за свеженькими эклерами. Вот уж действительно сюрприз!

Мы поцеловались, и пока Соня отправилась принимать душ, я спустился на кухню священнодействовать с кофе.

Тяжкое это состояние – готовить мирный кофе, одновременно в десятый, если не в сотый раз задавая себе бесконечную череду вопросов: на месте ли уже комиссар? Что сейчас происходит в банке? Какова реакция Паскаля? Я заставлял себя отвлечься на кухонные мирные хлопоты, а передо мной вдруг вставал трагический образ Паскаля, перед которым неожиданно возникает комиссар с предложением следовать за ним. Я пытался бравурно напевать попсовые песенки, а в голову вдруг приходила мысль, что полиция должна сообщить об аресте сына его матери – вечно молодой Мари, которая враз постареет, узнав правду о трех убийствах.

В конце концов я уселся против окна и, подперев щеку рукой, переключился на бесконечный сериал уличной жизни: вот проехала машина, вот весело пробежала ватага школьников, вот на крыше дома напротив появилась, вальяжно потягиваясь, рыжая кошка…