Валерия Леман - Проклятие Стравинского

Итак, настроение было отличное, солнце пригревало почти по-летнему, а мы с Соней приближались к Шильону.

Ко времени нашего прибытия весь замок с его залами и двориками был переполнен посетителями – народ толпился во дворе, группами направлялся в выставочные залы, рассматривая картины и между делом делясь бурными впечатлениями о двух непонятных и жутковатых убийствах.

Благодаря тому, что к тому времени уже вышли утренние газеты с нашими с Соней фотографиями на выходе из полицейского участка, многие нас узнавали, тут же начиная перешептываться с таинственным видом. Отмечу отдельно, что нас это не особенно расстраивало – мы попросту не обращали внимания на все эти глупости. По крайней мере старались не обращать.

– Наконец-то появились наши герои! Как окрестил вас мой коллега из «Женевских вестей» – «Охотники за блаженными трупами»!

Сами понимаете, не обратить внимания на это бодрое и громкое приветствие было сложно, а именно так нас приветствовала Рита Ошенко, едва мы успели сделать первые шаги по двору замка. Пришлось вежливо улыбнуться в ответ.

– На вашем месте сегодня я бы не ходила на балетный конкурс – боюсь, все будут следить только за вами и каждым вашим движением, и этим вполне может воспользоваться настоящий убийца, прикончив очередную жертву прямо на сцене. Что скажете?

Что тут можно было сказать?

– Милая Рита, – улыбнулся я, – спасибо за поддержку! Мы уже обсуждали этот вопрос и решили после всех выступлений без пауз бегом бежать домой, не совершая никаких променадов по набережной. Надеюсь, твоя идея насчет убийства прямо на сцене не придет в голову убийце.

Я светски развернулся к Соне, при виде Риты принявшей слегка высокомерный вид первой красавицы.

– Я прав? Наше расписание на сегодня остается без изменений?

Соня лишь с нарочитым равнодушием пожала плечами.

– Разумеется.

Так и не удостоив Риту приветственной улыбкой, она тут же деловито посмотрела на часы и скрипучим голосом сообщила, что ей нужно немедленно проверить свою выставку. Прощальный жест рукой – и моя подруга исчезла, милостиво оставив нас с Ритой тет-а-тет, что дало мне прекрасную возможность незамедлительно приступить к собственному следствию.

Я галантно пригласил даму в кафе, что находилось чуть в стороне от Шильона – подальше от любопытных глаз, – предложив там, под чашечку дивного капучино, обсудить ужасные убийства танцовщиков.

Отмечу сразу: едва мы оказались за столиком кафе и сделали свой заказ, как по своей журналистской привычке первой начала задавать вопросы Рита. Я не успел и рта открыть, как она, презентовав мне немного меланхоличную улыбку, якобы равнодушно поинтересовалась:

– Как бы ты отнесся к тому, чтобы стать героем статьи для толстого русского журнала? Просто поделишься собственными впечатлениями: что вы с Соней испытали, увидев труп Савелия на ночной набережной? А какие мысли пришли вам в голову при виде второго трупа? Это было бы сенсационное интервью, после которого все мои швейцарские коллеги поумирали бы от зависти.

Пришлось решительно поднять обе руки.

– Стоп-стоп-стоп, дорогая Рита, позволь, сегодня я буду задавать тебе вопросы! И самый первый как раз по твоей теме: полагаю, в прошлом году ты наверняка находилась в Монтре, освещая так официально и не открытое полицией дело по обвинению в эвтаназии доктора Плиса?

Рита широко улыбнулась и кивнула.

– Разумеется. История с делом доктора Плиса широко освещалась по всей Швейцарии, и Монтре был переполнен журналистами. Ведь не каждый день случаются подобные драмы, щекочущие нервы рядового обывателя! А дело доктора Плиса спровоцировало общественные дискуссии. Все спорили и дискутировали едва ли не до одури: имеет ли человек право на добровольную смерть? Имеют ли дети право отправить на тот свет своего родителя, даже если старик отчаянно страдает от ужасных болей при смертельной болезни? В какой-то момент, кажется, все позабыли, собственно, о конкретном деле и его главном герое.

Рита нарисовала чайной ложкой круг в воздухе.

– Могу предложить тебе лишь самую общую версию журналистов, потому как никаких фактов и реальных показаний в этом деле с самого начала не было: доктор Плис немедленно сошел с ума, а дело против него официально так и не было возбуждено. Вся эта история началась с единственной анонимки, автор которой до сих пор остается неизвестным…

Рассказчица удобно откинулась на спинку кресла.