Джеймс Берк - Блюз мертвых птиц

— Ты не из полиции Лафайетта.

— Это вы верно подметили.

— Тогда зачем ты приходишь сюда и усложняешь жизнь людям, которые не сделали тебе ничего дурного?

В ее вопросе был свой резон. Но войны не подчиняются здравому смыслу, а правоохранительная деятельность и подавно. Во Вьетнаме мы убивали в среднем по пять гражданских на одного вражеского солдата. Правоохранительная деятельность немногим отличается. Люди, занимающие низшую ступень общества, все равно что собачий корм. При этом владельцы съемного жилья, члены комиссий по городскому зонированию, продавцы порнографии и промышленники, загрязняющие окружающую среду, обычно уходят от правосудия. Богатеи не оказываются на электрическом стуле, и всем плевать, когда очередной рабочий муравей попадает под ботинок.

Я взял незанятый стул и с ним в одной руке и с напитком в другой, отправился в кабинку, где человек по имени Рон сидел с молодой белой женщиной, чернокожей красоткой и мексиканкой не старше семнадцати лет.

— Как жизнь, Ронни Эрл? — спросил я, громко поставив свой стул у стола.

— Ты меня с кем-то спутал. Меня зовут Рон Прудхом, — ответил мужчина. Он улыбался, его скулы и подбородок превратились в букву V, в глазах теплился алкоголь.

— Нет, Рон, мы с тобой друг друга давно знаем. Помнишь, как ты проломил старику голову молотком за его ветеранскую пенсию? Думаю, он после этого так и не оправился.

— Я тебя не знаю, — ответил он.

— Я Дэйв Робишо, — сказал я двум женщинам и девушке, — и я думаю, что Ронни всадил заряд дроби мне в лобовое стекло.

Мужчина, назвавшийся Роном Прудхомом, поднял рюмку и с сонным выражением лица медленно выпил ее до дна, наслаждаясь каждым глотком. Затем он отпил из кружки с пивом и поставил ее на стол, вытерев изморось с пальцев.

— Если бы я сделал что-нибудь в этом роде, разве бы я ошивался в городе? — спросил он.

— М-да, должен признать, неувязочка, — ответил я.

— Неувязка потому, что я не тот, кого ты ищешь.

— Нет-нет, ты именно тот, кто мне нужен. Я просто еще не понял, чем ты теперь занимаешься. То ли ты киллер, то ли простая пешка в банде Джессе Лебуфа, отставного легавого из убойного отдела. Знаешь Джессе Лебуфа? Он в свое время нагонял страх господний на таких, как ты.

Он пододвинул мне одну из наполненных рюмок.

— Предлагаю запить встречу пивком. Насколько я помню, вкусы у нас с тобой одинаковы, да и выбрасывали нас за шкирку из одних и тех же забегаловок. Единственной причиной, по которой тебя в некоторые из них пускали, был твой значок.

— А я думаю, что понял, почему ты тут ошиваешься, Ронни. Ты не свалил из города потому, что это не ты стрелял из грузовика. Но именно ты угнал его от того мотеля, где сейчас живешь. А это значит, что ты угнал его для кого-то другого. Если память мне не изменяет, у тебя был брат, хотя вы и не были похожи. Ты-то выглядел как воздушный шарик с пеньками вместо рук и ног, а вот братец твой был поджарый. Такой, какой ты сейчас. Ну, как, тепло?

— Все это бред. Если только ты не тот лживый коп, благодаря которому судья впарил мне червонец, которого я не заслужил.

— Нет, я тот коп, который позаботился о том, чтобы твоя репутация педофила сопроводила тебя на нары, — ответил я. — Дамы, вы бы поосторожнее с этим засранцем. У него огромная потеря веса, и похудел он за очень короткое время. Советую вам заставить его использовать презервативы из промышленной резины. В «Анголе» он был как хищником, так и камерным петушком, и годами сидел в одиночке потому, что засветился как минимум в двух групповых изнасилованиях. Вы регулярно на СПИД проверяетесь?

Белая и чернокожая женщины переглянулись, потом посмотрели на мексиканку. Затем, не говоря ни слова, встали и покинули клуб.

— Ну, я так понимаю, друзьями-собутыльниками нам не быть, — произнес Ронни Эрл.

— Я прямо сейчас могу тебя оформить и отвести в полицию Лафайетта. Или же я могу позвонить им, и они сами заберут твою задницу. Или же ты можешь сдать мне киллера в рефрижераторе. Думаю, киллер — это твой брат.

— Я своего брата не видел с тех пор, как сел. Слышал, что он либо помер, либо живет в западном Канзасе, вот только не помню, что из этого правда.

— Встань, руки за спину.

— Да никаких проблем. Я выйду через два часа. Я читал про эту перестрелку, но в тот день я играл в бридж в Лейк-Чарльз, и у меня есть двадцать свидетелей, можешь им позвонить.

— У меня для тебя новость, Ронни Эрл. Это не я хочу подвесить тебя за яйца, это полиция Лафайетта. У них особая любовь к растлителям малолетних, и им наплевать, как упечь тебя обратно за решетку, лишь бы ты снова там оказался. Не будь таким тупым.